Дневник лабуха длиною в жизнь (СИ)

Сыграл он, конечно, легко и блестяще. Папа бросил взгляд на меня:

- Понял?

Я закивал головой.

- Я вот что подумал, - начал Оседач, - скоро еду жить в Москву, - и подмигнул папе, - чувиху там клевую нашел. У меня есть четыре ученика, - продолжил он, глядя на меня, - двое на аккордеоне и двое на баяне. Хочешь, передам их тебе?

Никогда прежде я не задумывался о преподавательской деятельности. Мне нравилось играть в оркестре. И все же - почему не попробовать? После недолгого раздумья я согласился.

Начал учить. Удобно было то, что жили все мои ученики в одном районе, и я успевал обойти их за четыре часа. Через два месяца троих бросил - ленивые и неспособные. Оставил баяниста Андрюшу, способного, трудолюбивого парнишку, да и мама у него была красивая. Нет-нет, у нас ничего не было, просто было приятно лишний раз увидеть красивую и милую женщину. Чуть позже обстоятельства изменились, и я с сожалением оставил Андрюшу. С педагогической деятельностью было покончено.

Урал

Работа в клубе шла своим чередом. Играли все самое модное и современное. Молодежь атаковала билетные кассы. Наши с Ирой отношения стали поспокойней. Конечно, когда она заводилась, ее было сложно успокоить, раздражался и я. Но я очень не любил ругаться при Виталике, уговаривал - не надо при ребенке! Не всегда получалось. И все-таки отношения стали уравновешеннее. Взрослели, наверное?

В начале апреля ко мне в ГАС зашел знакомый музыкант Богдан Кудла, руководивший при филармонии похожим ансамблем. Ему предстояла сессия в консерватории, но на это же время были запланированы гастроли ансамбля по Уралу. Он предложил мне обменяться на месяц ансамблями... и я поехал на Урал. Мне нужно было слегка развеяться.

Свердловск встретил нас холодным дождем. Апрель в этих краях похолоднее, чем во Львове. В Свердловске остановились на неделю - два концерта в городе, остальные на выезде. Поселились в центральной гостинице "Урал" грязно-зеленого цвета. Будучи руководителем ансамбля, я получил привилегию в виде отдельного номера.

Первым делом мы с саксофонистом Юрой Денегой спустились в ресторан. Меню было убогим: щи, шницель с пюре, кислая капуста и компот - это в ресторане! Во Львове любая забегаловка имела больший выбор. Официанток симпатичных не было, и мы отправились знакомиться с городом.

Дождь перестал, и на улицах появились какие-то серые, мрачные, неулыбчивые люди. Может быть, под влиянием погоды? Рядом с гостиницей - солидного размера концертный зал, в котором завтра предстояло играть. В центре города высился большой памятник Якову Свердлову, соратнику того лысого картавого, с которым они заварили в семнадцатом году страшную кашу, после чего огромная страна вот уже много лет была мрачной и неулыбчивой.

Прошлись по магазинам. Пусто! Ничего, кроме селедки, черного хлеба и "Любительской" колбасы, которую люди тут же разбирали, не было. Кроме того, в продаже была "Московская" водка и какое-то дешевое вино. Никогда раньше я не видел такого количества пьяных женщин, валявшихся на тротуарах!

Тиона

На третий день пребывания в городе в гостиницу вселилась грузинская баскетбольная женская команда "Динамо". Встретились мы с ними в гостиничном ресторане. Высоченные, поджарые каланчи не вызывали у меня сексуального интереса.

- Эдик, - вполголоса обратился Денега, - там, за левым столом, - показал глазами влево, - чувиха мотрает на тебя, - и добавил, улыбаясь: - Баскетболистка.

Не отрываясь от шницеля, скосив глаза, я пробурчал:

- Нет! Был бы "дядей Степой" - может, рискнул бы. Мои метр семьдесят восемь будут как раз у нее под сурдинами.

Все же в конце трапезы любопытство заставило меня посмотреть более внимательно. Она улыбнулась приятной улыбкой. Я снова уставился на компот. Денега спросил:

- Ну что?

Слегка пожав плечами, ответил ему, что рядом с ней буду выглядеть гномом.

- Тебе что, с ней гулять надо? Подниметесь к тебе в номер, и все дела!

Я глянул еще раз в ее сторону, она улыбнулась мне той женской улыбкой, которая обещает: "Подойди! Все будет хорошо!"

Я подозвал официантку рассчитаться, и тотчас же она позвала свою. Мы одновременно встали из-за стола и направились к выходу. Я учтиво открыл дверь, и мы вышли в коридор. Закурил.

- Это вредно, - улыбнулась возвышающаяся надо мной девушка.

- Знаю, - улыбнулся снизу я ей в ответ.

- Тиона, - протянула она мне свою лапищу.

- Эдик, - протянул я свою небольшую по сравнению с ее руку.

Пара ничего не значащих фраз, и мы поднялись ко мне в номер. Улыбаясь и глядя на меня, Тиона стала раздеваться. Слегка растерявшись, я стал медленно стягивать с себя одежду - никогда еще не был с такой решительной великаншей. Когда вскарабкался на нее, как на елку, макушка моя, как и предполагал, оказалась на уровне ее совсем небольших грудей. Баскетболистка оказалась на удивление нежной, и минут через десять все было кончено. Уходя, она поцеловала в щеку:

- Пока, милый!

- Пока, дорогая!

Дом Ипатьева

На следующий день после завтрака мы с Денегой вышли из гостиницы погреться на появившемся солнышке. К нам подошел невзрачный мужичок: