Дневник мамы первоклассника

Позвонили из родительского комитета. Спрашивали, нужно ли нам классное родительское собрание. Я сказала «да», потому что варианта «нет», судя по голосу звонившей бабушки, не предполагалось.

Ничего не могу с собой поделать – волнуюсь, хотя волноваться должен был Вася. Тот, наоборот, был настроен решительно.

– Мама, скажи Светлане Александровне, что эти девчонки мне надоели.

– Какие девчонки?

– Все. Они меня замучили.

– Чем же?

– Все время все болтают, говорят всякие глупости и пристают. Надоели.

– Ладно, я пошла.

Собирались тяжело и долго. Светлана Александровна проверяла тетради и с каждой минутой мрачнела. Я ее понимаю. Вставать ни свет ни заря, а времени уже полседьмого. Родители вряд ли разойдутся раньше восьми. Еще кто-нибудь задержится, чтобы в индивидуальном порядке спросить: «Как там мой?» Я забилась на Васину последнюю парту и уткнулась в учебник по развитию логики. Из трех задач решила одну. И ту – чисто случайно.

– Так, давайте начинать, – встала из-за стола Светлана Александровна. Ее тон не предвещал ничего хорошего. Я сползла поглубже под парту. На всякий случай.

– Вот так вы относитесь к вашим детям. – Светлана Александровна грозно обвела взглядом собравшихся. Нас сидело человек восемь. – Вот и дети так же на уроки ходят. Два дня ходят, неделю – нет. Все, без справки от врача пускать не буду! У нас же темы новые. Сумма, разность, числительные. Я же не могу на одном месте топтаться.

– А разность – это что? Я уже не помню, – спросил тихо папа.

– Это вычитание, – подсказала ему мама.

– Значит, что я хочу сказать – все плохо. Конец первого класса, – продолжала Светлана Александровна, – осталось учиться два месяца. На следующей неделе начинается русский язык. По математике переходим на второй десяток. А как мне все это начинать? Скажите! Половина класса читают по слогам. Все, ну почти все считают на пальцах. У них от зубов уже должно все отскакивать, а они еще думают. Месяц висят карточки – «ча-ща», «чу-щу». И что? Пишут через «я» и «ю». Про «жи-ши» я вообще не хочу вспоминать. Сколько можно писать «шишка» через «ы»?

– Что, все? – пискнула со второй парты мама.

– Все! – отрезала Светлана Александровна.

Мама опустила голову.

– А что делать с тестами? Ведь элементарного не знают. У нас олимпиады пойдут. А они не знают, кто написал «Красную Шапочку».

– Андерсен? – спросил с места тот папа, что не помнил про разность.

– Сами вы Андерсен! – окончательно разозлилась Светлана Александровна.

Мы все с ухмылкой посмотрели на этого папу.

– Я знал, просто забыл. После работы же, – оправдывался он.

– Учите авторов и произведения! Так, пошли дальше. Портфели не собраны! Что это такое? Спрашиваю: «Где твоя тетрадь?», и что, вы думаете, они мне отвечают? «Мне мама не положила!» Научите их собирать портфель! Вот у нас тут Катя сидит. Она же не канцелярский магазин! Да, у нее всегда все есть про запас. Но пол-урока – «дай линейку, дай карандаш!». Куда это годится? Да, и на нас все жалуются – самый недисциплинированный класс. Пока не забыла – сейчас зачитаю список хорошо танцующих детей. Они будут танцевать на празднике танец ромашек.

Ромашкой нас не выбрали. Я совсем поникла.

– Вот что я вам скажу. В классе нет ни одного отличника. Если с математикой хорошо, то с русским плохо, или наоборот. Вы работаете, времени нет. Но если бы вы посидели с ребенком первый класс, во втором было бы легче. А вы будете пожинать плоды. Я даже думать боюсь, что будет во втором классе с успеваемостью! Там же таблица умножения!

– Я начиная с шести уже не помню, – сказала мама, сидящая передо мной, – придется учить?

Светлана Александровна ее услышала.

– Да, придется. А вы как хотели? Всю школу дважды два – четыре? А дециметры сейчас пойдут…

– Это по физике? Не рановато ли? – сделал еще одну попытку папа, получивший «два» за разность и Андерсена.

– Нет, это по природоведению, – пошутила одна мамаша. Вот подлиза.

– Так, еще один вопрос, – посмотрела в листочек с записями Светлана Александровна, – нужен номер к Восьмому марта. Ребенок с родителем должен выступить вместе. Есть желающие?

Желающих не нашлось.

– Вот в другом классе и на гитаре мама играть будет, и сценку по ролям разыгрывать, а у нас желающих нет! Что, никто на гитаре играть не умеет?

– Я на пианино могу. Собачий вальс, – сказал неугомонный папа-двоечник.

Все посмотрели на него уже с жалостью.

– Вот рисунки задавала на каникулы, – нарушила тягостное молчание Светлана Александровна, – шесть человек сдали.

– А нужно, чтобы ребенок сам рисовал или родители могут помогать? – спросила еще одна мама.

– Можете помогать, конечно. Но вот смотрите – вдруг ваша девочка попадет на конкурс…

– Это вряд ли, – сразу же оговорилась мама.

– На школьный, потом на районный и пошлют на городской… И отправят ее участвовать. Там ее посадят и скажут: «Рисуй». И что она нарисует? Так что смотрите…

– А вот скажите, как бы нам наладить информационный обмен? – взял слово папа, которого я раньше не видела.

– Нет, лучше скажите, как объяснить, какую цифру в квадратик писать, если одна пропущена? – спросила с задней парты бабушка.