Дневник Марины Мнишек

Дня 9. Как-то мы писали царю, чтобы нам позволил забрать с собою в дорогу тело покойного отца Бенедикта Ансерина. Но лишь сегодня разрешили, чтобы мы двоих из наших, понадежнее, отправили привезти его тело. Но это нас более смутило, нежели обрадовало, так как до 8 октября, того срока, когда нас, согласно письму послов, было обещано доставить на границу, оставалось только 4 недели. Дорога же до Ярославля, туда и обратно, должна занять, по крайней мере, 10 дней. Мы опасались обнаружить какие-либо другие случайности и уловки, однако же, доверившись Господу Богу и выбрав между собой двух товарищей, послали мы за тем телом, до сей поры еще как-то успокаивая себя надеждой.

Дня 12. Итак, выехали за телом, кормовых денег им дано на 8 дней, из расчета по 3 гроша на каждый день.

Дня 14. После этого известили нас, что из Москвы гонят 230 лошадей, чтобы раздать нам, тех, которые были взяты во время погрома в столичном городе Москве, а также в Ярославле.

Дня 15. Привезли сюда два воза панов Стадницких. Вследствие этого мы приободрились, надеясь на скорый отъезд, а особенно когда стали утверждать, что наверняка уже послали и за другими в Белоозеро и в прочие крепости. И что, собрав всех сюда, потом вместе с нами повезут к границам.

Дня 19. Приехали к нам приставы и объявили, что “вас государь отпускает в землю вашу, жалованья вам на 130 воеводских людей дает 200 рублей. Которые у вас старшие, по вашему усмотрению, пусть каждый человек получит по 15 рублей (было же тех 6 человек). Лошади же, которые у вас были взяты в Ярославле, если не сдохли, будут вам назад возвращены”. Это известие очень нам было приятно и радостно, не столько из-за денег, сколько из-за приближающегося освобождения. Радовались от всего сердца, дай Бог счастья до конца. После этого нам обещали отъезд через неделю.

Дня 21. Отдали нам на руки те деньги и 20 с лишним лошадей, от которых остались только кожа да кости. Остальных же, среди которых было много и наших, погнали к нашей братье на Белоозеро. В тот же день привезли из Ярославля тело отца, оттуда же дали нам знать, что Дмитрий от столичного города Москвы стоит только в десяти верстах и, сохраняя мир, живет на дворе, который для него в том месте построен. Но как кто-нибудь из столицы выходит, его тут же побивают. Однако сам он причин для раздоров не дает, дожидаясь, чтобы нас всех отсюда вывезли.

Остаток этого месяца прошел в ожидании желанного избавления нашего, которое приближалось в связи с нашим отъездом. Последний еще откладывался до тех пор, пока не отправилась в дорогу братья наша из Белоозера. Хотя и в то время были разные превратные слухи, но не заслуживающие доверия и не достойные упоминания (что отложился отъезд наш). И тот день, в который нас было обещано доставить на границу, то есть 8 октября, приближался.

Раздел 10 Октябрь

Дня 1. Пришло известие из Белоозера, что сидевшая там наша братья уже отправлена в дорогу водным путем на судах.[353] С этого времени и нас таким же образом обещали отправить и немедленно приказали готовиться в дорогу.

Дня 2. Раздали нам подводы, каждому по потребности. Трудно описать радость, наполнившую наши сердца. Однако можно догадаться, как радуется пленник, получив свободу и выйдя из темницы, в которой он сидел долгое время, на свет ясного солнца.

Дня 3, который felix faustus fortunatusque sit[354]. Отъезд из Вологды, через реку, называющуюся Вологда, на которой живой мост, то есть поставленный без единого столба. Суда на этой реке ходят по сорок сажен, красивой и прочной работы, под навесом. Ночлег неподалеку, под городом, в селении Спасовом, где стоит довольно богатый монастырь Спасов. В нем живет 100 чернецов, и лежат мощи двух чудотворцев — Димитрия и Василия, некогда угличских князей. Они лежат в одном склепе, в накрытых гробах, и перед ними всегда горит лампада.[355]

Дня 4. Был у нас ночлег в селе Кубенском, в 20 верстах от Вологды, от этого села начинается озеро, которое в длину 12, а в ширину — 2,5 польских мили. На том озере, на острове, когда едешь мимо, виден красивый каменный монастырь.[356] В него был сослан пан Кардовский, слуга пана Бучиньского. Там же, в земляной тюрьме, сидел в жестокой опале воевода,[357] который был прежде в Туле, до того, как она сдалась Шуйскому.

Дня 5. Ночлег в Велижце, верст 40, вдоль того же озера. Дня 6. Ночлег в яме, под Николиным монастырем,[358] верст 20. Миновали монастырь Корытов[359] с довольно большими полями, богатый чернецами и имуществом. Однако его в это время царь Шуйский сильно истощил. Говорили, что только четыре таких богатых монастыря в целой московской земле. Мы полюбопытствовали увидеть остатки древностей, и человек с двадцать наших туда пустили. Отворили образа и церкви сами же чернецы, вежливо встречая гостей, потчевали нас квасом и медом. Миновав этот монастырь, ночевали мы в деревне Свозе у реки, называющейся Шексна, в 6 милях, а от Белоозера в 20 верстах.