Дневник Марины Мнишек

Дня 8. Прислано нам из того монастыря пожалованье, tq есть хлеба, рыбы и кваса. Головы же послали было в Белоозеро сына боярского, чтобы побыстрее прислали суда, но их не дали, а посланца еще хотели утопить. Поэтому пришлось послать сотника с несколькими десятками стрельцов, наказав им, чтобы привели суда, на которых нас должны были вывезти водным путем.

Дня 9. А в это время приказали нам возы и коляски поставить на судно, находившееся на берегу этой реки. Когда спустились сумерки, возвратился гонец, которого посылали из Вологды в столичный город Москву. В связи с его приездом возникли разные слухи о могуществе противоположной стороны.

Дня 10. Над берегом вышеназванной реки в тоске смотрели мы, не идут ли суда.

Дня 11. Сотник привел три судна, которые захватил силою.

Дня 12. Погрузившись на судна, мы воскликнули имя: “Иезус!” Ночью проплыли 5 верст через небезопасные пороги, миновав язы[360] — заграждения, которые на этой реке строят для ловли осетров. Говорят, что больших и лучших осетров, чем в этой реке Шексне, не знают здесь, потому что в Белое озеро впадает 25 рек, а вытекает только одна эта. Проплыли мы 25 верст. Встретились нам две реки, вытекающие из озер, — Славянка и Сехма.

Дня 14. Миновали один из патриарших язов, у которого приставы поймали живого лосося и подарили знатным особам. Проплыли мы 12 верст. Встретилась нам река Ковша.

Дня 15. Одно судно село на мель, однако Господь Бог сохранил от беды, миновали мы один яз и приплыли к реке Угле, проплыли мы 28 верст.

Дня 16. Миновали два яза, проплыли мы 40 верст и прибыли на реку Ягорку, от этого места до Вологды считают только 12 миль. Для чего было нас возить кругом, мы не понимали, если только не для того, чтобы дать нам представление о том, сколь велика земля, или чтобы избежать опасностей. Так как говорили, что в 20 милях от того места находились воры.

Дня 17. Приехали на реку Суду, равную Шексне, только отличается вода, а сливаются они под селом Луковцом. Проплыли мы 20 верст до села Любча, где причалили к берегу.

Умерла пани Дорота Горская, осиротив своего супруга пана Адама Горского и двух детей, сына и дочь, которых им Господь Бог здесь в заточении даровал. Всех нас охватила великая печаль и жалость к той пани, почти святой и праведной.

Дня 18. В Любче высадились мы из судов на берег не только со скорбью, но и с тревогой, когда сказали, что тех, которых повезли перед нами, задержали в Тихвине. И тут нас застал гонец, который передал приказание задержать нас. Не успели мы расположиться, как приставы признались, что нам здесь следует дожидаться царского указа, ибо “Скопин-Шуйский,[361] воевода новгородский, писал нам, что сейчас небезопасно вас везти, так как шведов[362] несколько десятков тысяч идет той стороной на помощь государю”. Поначалу мы сомневались, думая, что все-таки была какая-то другая причина и, не понимая в чем дело, сказали, что у немцев не может быть такого большого войска и что несчастлива та земля, которую они спасают. Различные были слухи, например, что пан воевода, господин наш, посажен в тюрьму. Обсуждали возможные причины этого. Но что бы там ни было, для нас все это было весьма грустно, ибо завезли нас в голодное место. Города поблизости не было, так что мы должны были надеяться только на милосердие Божье.

Дня 19. Отправили приставы гонцов на двух лошадях в столичный город Москву за указом, обещая, что он вернется назад не позднее, чем через 10 дней, а нам тем временем обещали позаботиться о пропитании.

Дня 21. Приехал гонец из села Белого объявить здесь, в этой волости, чтобы мужики готовились к строительству острога около города Ярославля, на который ожидался приход неприятеля.

Охватила нас тревога, так как это место было заражено оспою, от которой умерло много детей, и в скором времени ожидали морового поветрия. В той Любче находились мы 22 дня — до 29—30 дня.

Дня 30. Пришел тот самый день, в который нам обещали возвращение гонца, но он задержался, и его до сих пор не было, что для нас было очень неприятно. Предполагали, что он мог попасть в руки воров либо повернуть домой. Однако же нас все-таки утешали и укрепляли в надежде, обещая нам, что мы скоро будем в столице Москве (а не на границе). Многие уловили смысл этих слухов, особенно когда приставы явно стали заискивать перед нами и жаждали завоевать наше расположение. Уже даже тайно с некоторыми об этом говорили.

Дня 31. Провезли под Луковцом человек 40 стрельцов, говорили, что они бежали из Твери, чтобы перейти к Дмитрию, некоторые же говорили, что к нашим, которых задержали в Тихвине.

Раздел 11 Ноябрь