Дневник метаморфа

Но. Взяли след, пошли за человеком, полным дофамина. Тот прятался, петлял, шёл по воде, вот хитр-рый! По воде! Там не унюхать. Но трогал лапами хоть где-то изредка, так не теряли след надолго. Нашли в воде злых и жадных зверей, те не разбегались, как все, начинали др-раться. Их били и ели, пока не стали сильными оба, а всякой ночью спали в куче. Пузо лизалось, тупое, но плоть от плоти — поделился. За что? Хотел пожаловаться, а некому, оно глухое. Выл. И снова по следу: где ветку обломал, где испражнялся, видели, чуяли. Шли.

Догнали лекарство далеко, человек успел уйти и спр-рятаться. Бежал, петлял, чтоб сбить их чуткие носы. Когда постиг, что догоняют, увидел их — залез на столб. Едва нашли! О, вожделенный дофамин, пр-ривет, мой сладкий…

Ходили снизу, он и брюхо, пытались лезть во след, чтоб снять, но гладкий столб, не зацепиться. Как залез? И как достать? Ходили кр-ругом, трясли и били, решили грызть, чтоб вниз упал. Вдвоём трясли столб лапами, он и брюхо, тот ходуном ходил, но держался. Проклятые людишки кр-репко закрепили! Как яма с кольями, только столб.

Вдруг грянуло, как гр-ром — сердце замерло, и снова запустилось. Зов, гр-ромче гр-рома, и выстрела, и взрыва, от которых глох, когда его били люди! Сперва не понял, просто всё внутри замерло, будто от могучего рёва самого сильного зверя. Такой оглушительный, словно рядом, как тогда, когда поЗвала самка, но куда сильнее, крепче! И каждая клетка его больного тела откликнулась и сказала — Макс, тебе туда. Там — р-разум, а значит — лекарство. Там дофамин! Здесь тоже была еда-лекарство, на столбе, но мало, опять искать. Опять страдать? Где Звали, Макс чувствовал и знал, — было много еды и лекарства в ней! Он вдруг увидел так чётко, будто кто-то показал: ликуют разумные звери, самцы, самки и детёныши, подобные тем, что бросили его, но другие, не родня, а значит можно есть. И они были согласны облегчить его боль, сами Звали!

— Идём! — прорычал брюху. — Быстр-рее! Далеко бежать.

Не слышит, глухое как камень, оно и Зова не услышало, гр-рызёт себе столб, почти прогрызло…

Макс сердито укусил брюхо — то огрызнулось, отскочило с жадным рыком. Видело добычу да Макса, что мешает, ничего больше.

— Пошли!!! — он отбежал, оглянулся — брюхо снова грызло столб.

Макса охватила слепая и беспомощная яр-рость. Мерзкая плоть не слушалось, его плоть!!! Захотелось вцепиться и р-разорвать брюхо на клочки, выжрать мозг, только знал, что мозга нет, и что ничего не выйдет — в нём плескалась та же сыворотка! Но всё равно вцепился, и снова покатились. Теперь, вблизи живой добычи, брюхо дралось безжалостно, кусалось яр-ростно, зубатое, р-рвало когтями, вцепилось как во врага, Макс тоже, полетели клочья шерсти и плоти, вскоре оба выдохлись и бросили, р-распались. Так странно было — пахло-то собой, ты — бьёшь себя. Эх, только время терять.

— По! — крикнул Макс, слова давались ему с трудом. — Побежали!

Но брюхо облизнуло пасть от их собственной общей крови, бочком, бочком, как кенгуру опир-раясь на короткие верхние лапы, вернулось к столбу, обхватило его и принялось гр-рызть. У Макса всё упало внутри, даже злость утихла, остались только р-разочарование, голод и боль от свежих ран.

— Ну и хуй! — выдавил он. — С тобой! Мр-разь.

Зов давно утих, но всё ещё звучал в его голове, показывая место — огромное озеро, полное вкусной и целебной жизни. Зов призвал готовиться, он обещал сытость, р-радость, УСПОКОЕНИЕ. И Макс со всех ног и со всей скоростью, на которую был способен, ринулся на этот Зов.

Глава 33. Рожай с ветерком

План — одно, даже хороший, а не такой отчаянный и «авосьный», как часто говорила мама на Женькины придумки, но обстоятельства — совсем другое, и реальность, конечно, внесла коррективы. Сперва Женька не попал на ферму потому что втроём, со спецом и беглым зеком, спешно эвакуировали убитых и раненых после провала операции. Не смог их Женька бросить с гуляющим неподалёку метаморфом и отправиться сразу, помогал, как мог: паковал, носил, грузил, транспортировал. Затем река разлилась и затопила всё низинное пространство, разумеется, куча нулевых точек прекратили подачу энергии. Офис наводнили жалобщики из бизнеса и обесточенных государственных чиновников, телефоны и коммуникаторы разрывались. Пока переподключали целый район, он взял последний свободный катер, срочно плыть, эвакуировать насмерть перепуганного смотрителя хлебозаводской нулевой точки, которую замкнуло и вырубило, а кроме Женьки вообще никого в отделе не осталось, хотя начальство вызвало все смены сразу, внеурочно, плюс запросили подкрепления из республиканского центра координации Ручья. Толпа озабоченных рейнджеров разбрелась по иномирью, пришлось функционировать и ему, с оглядкой, нет ли поблизости метаморфа, и включённым высокочастотным отпугивателем.