Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918

После этого было довольно продолжительное суждение опять по заявлению группы из тридцати человек о назначении следственной комиссии над новым Синодом по жалобам архиереев. По вопросу о новом составе Синода я имел довольно резкий разговор с архиепископом Агафангелом, членом нынешнего состава Синода*. Он старался доказать, что никто не вправе судить Синод, а тут ему указали, что Собор — высшая апелляционная инстанция. Я указал также на то пренебрежительное отношение нового Синода к прежнему, какое и выразилось вступлением нового Синода, не потрудившегося даже ознакомиться с причинами разгона прежнего Синода*. Вообще, говорил я, у нас еще мало братской солидарности. Что касается жалоб архиереев, то опять решали: будут ли разбираться жалобы всем Собором или только архиереями. В первом случае дело примет публичный правовой характер, а во втором только нравственный. И решено спросить самих жалобщиков, какого расследования они желают. Наряду с этим вопросом обсуждались и соприкасающиеся вопросы: о составе Собора, о значении канонов, возможности или невозможности их изменения. Слишком ригористичен был бывший ректор Московской академии епископ Феодор, даже архиепископ Антоний несколько сдерживал его логическую последовательность.

Решено завтра в Отделе о высшем церковном управлении баллотировать за Митрофана Астраханского, так как другие архиереи более опытные и сведущие уже состоят председателями других отделов.

Во время заседания вызвал меня только что прибывший из Ставки протопресвитер Шавельский. Он сообщил о корниловских делах, о ликвидации этого предприятия и об аресте Корнилова и его сподвижников-генералов. Им угрожает смертная казнь. Ввиду того, что соборная телеграмма Керенскому о помиловании побежденных бледна, он просил меня, чтобы послана была от епископов более сильная телеграмма с мольбою о непредании смерти Корнилова и генералов. Я передал епископам просьбу о. Шавельского, но все признали излишним вторичную присылку телеграммы от епископов.

Суббота. 2-е сентября. Сегодня в одиннадцать часов состоялось первое организационное собрание Отдела о высшем церковном управлении, открытое старшим из иерархов архиепископом Сергием. Архиепископ Антоний рекомендовал епископа Митрофана, который-де, как бывший в Думе, может быть опытным председателем в этом важном отделе, где решается вопрос о патриаршестве. При этом он сказал, что на Соборе замечаются два течения: православно-церковное и протестантское. Поднялось страшное волнение со стороны главным образом профессоров, так что пришлось закрыть на время собрание. После перерыва заседание было возобновлено, и избран председателем епископ Митрофан. Архиепископ Антоний извинялся, что он не то хотел сказать, что сказал; но тем не менее скандал произведен. Преосвященный Антоний вообще очень невоздержан и обостряет отношения.

К двенадцати часам было заседание председателей двадцати одного отдела, чтобы сговориться о порядке и месте занятий в отделах, ввиду того, что помещений мало.

Всенощную слушал в Успенском соборе среди богомольцев.

Воскресенье. 3-е сентября. Литургию слушал в Успенском соборе. Служил архиепископ Тамбовский Кирилл. Слишком много деланности в служении. В четыре часа было заседание Соборного совета у митрополита Тихона. Окончательно заслушано и одобрено соборное послание к народу. Отцу Шавельскому предложено переделать ввиду изменившихся обстоятельств с 24-го августа — времени первого составления послания к армии. Решались и другие текущие дела.

Сегодня исторический день в России: провозглашена Российская Республика*[159] и образован Совет пяти*. Таковы последствия «мятежа» Корнилова. Итак, государственный строй объявлен до Учредительного собрания*… Пять лиц принимают на себя ответственность за судьбы русского государства. Удастся ли им тяжелая задача? Будет ли директория обладать той полнотой власти, которой было лишено до сих пор Временное правительство? Условия, среди которых образовалась директория, не располагают к вере в возможность приобретения новыми правителями «полноты власти». Она будет осуществлять полноту власти «постольку-поскольку» дозволят это Советы рабочих и солдатских депутатов и разные комитеты… Будущее по-прежнему грозно. День грядущий готовит все новые неожиданности. А живется страшно тяжело во всех отношениях…