Дневник нарколога

– У вас в душе осень. Я с такой обалденной медсестрой познакомился, – Женька схватился за трубку городского телефона, – копошитесь тут со своими саженцами, занимайтесь своими кадрами и гипнозами, а я окунусь в мартовские безумства.

– Окунись, окунись, – прокряхтел Егоров, – но помни, венеролог на больничном.

– Светик, – закурлыкал Шуршиков в трубку, – а это я. Я лечу к тебе на крыльях любви. Я захожу на бреющем полете… Что? Голова болит? И сильно? Прими таблетку. Не поможет? Да. Да, конечно. Я понимаю. Голова болит – это диагноз.

Егоров с Найденовым принялись подхихикивать.

– Что? Проблемы с сынишкой? Нужно развесить наглядные пособия в детском саду? Свет, ты же знаешь, у меня руки под карандаш заточены. Я не справлюсь. Что? Просто дать тебе денег, и ты сама их потратишь на нужды ребенка? И много?

Коллеги схватились за животы.

– Что? Отвезти твоих родителей на дачу? Ты же знаешь, мой «опель» в ремонте. Попросить кого-нибудь из друзей? Да они все безлошадные. Неудачники. Заказать такси на полдня? Ну, не знаю, не знаю.

Найденов спрятал лицо в ладони и затрясся от сдерживаемого хохота, а Егоров загрохотал так, что дрогнула люстра.

– Что? Что за смех? Это не смех, это плач, – Женька бросил трубку, – да, чувствую, секса сегодня не будет.

– Он уже был, – Егоров вытер слезы, – Светик мастерски отымела твой мозг. Но как ты окунулся в мартовские безумства! У-у-у-у. Запомни, щенуля, бесплатный секс есть только в мышеловке.

В НИИ наркологии академики и профессора попытались размазать Федю по стенке, но под давлением его неопровержимой аргументации пошли на попятную. Найденов лишь повторил свою речь, отточенную на сотне жертв в белых халатах, и стал счастливым обладателем разрешения Минздрава. Один из академиков пожал ему руку, напомнил, что только Довженко до него удостаивался такой чести, и посеменил в туалет. Дедушка был старенький – каждая секунда на счету. Выполнивший свою задачу-минимум, Федя надумал жениться. Больше всех такому повороту событий обрадовался Шуршиков. Но, конечно, не предстоящей женитьбе Найденова, а тому, что теперь у него будет постоянный компаньон, против свадьбы Жека как раз категорически возражал. На одной из выставок они подцепили двух девиц, работающих искусствоведами. Шуршиков на первом же свидании распустил руки и был с позором изгнан из воздыхателей, а вот Федя с головой окунулся в роман с искусствоведом по имени Вероника. Она происходила из хорошей московской семьи с аристократическими корнями и была для Феди недосягаемым идеалом. У Вероники была точеная фигура, идеальный профиль и изысканные манеры, она слегка шепелявила, и это придавало ей особый шарм. Найденов смотрелся на ее фоне, как навозная муха на гиацинте. Правда, у Вероники тоже был маленький недостаток – она почему-то ненавидела приезжих и обвиняла их во всех смертных грехах. Шуршикова она тоже не любила, но тому было ни горячо ни холодно.

– О, искусствоведши, они поро-о-о-очные, – со знанием дела тянул Женек.

– Ты-то откуда знаешь? Тебе сразу отлуп дали, – усмехнулся Егоров, – ты только по медсестрам сквозишь.

– Не только, – возмутился Шуршиков, – у меня и массажистки были, и парикмахерши.

– Зубной техник была? – прямо спросил Егоров.

– Не, не было.

– Тогда свободен, – Сергей Сергеевич указал Женьке на дверь, – лишаешься права давать Найденышу советы. Автоматически.

Федор рьяно приступил к программе максимум, он засветился на нескольких третьеразрядных каналах, но это было все не то. Найденову была нужна по-настоящему высокая трибуна, и когда ему позвонили с НТВ и предложили рассказать о новом методе лечения алкоголизма и наркомании, Федя счел звонок знаком Судьбы. К тому времени он уже вовсю разрабатывал новейший метод – контент-терапию и собирался представить его во всей красе. Найденов на радостях позвонил Веронике и принялся делиться своими планами.

– Бесплатный сыр есть только в мышеловке, – охладила его пыл невеста.

– Вариант Егорова мне нравится больше. Там вместо «сыра» другое существительное, – захохотал Федя.

– Что?

– Не обращай внимания.

– Они тебя подставят, как пить дать. Журналистам нужен только скандал, только жареные факты, а живые люди для них как тараканы. Для телевизионщиков главное – рейтинги. Не соглашайся, ни в коем случае.

– По-моему, ты перегибаешь палку, – начал Найденов, – ты видишь все в черном цвете, ты излишне подозрительна…

– Я тебя предупредила, – оборвала разговор Вероника.

Найденов взглянул на часы, до съемок оставалось полчаса. Он разложил на столе свои патенты и сертификаты, в отдалении бережно пристроил разрешение Минздрава. Телевизионная группа приехала минута в минуту. НТВ-шница Настя, хорошенькая шатенка, приветливо улыбнулась и прикрепила микрофон к галстуку, одолженному на время у Егорова. Оператор привычным движением закинул камеру на плечо, как будто это был гранатомет «Оса», прицелился в Федю, и съемка началась.