Дневник одержимого Виагрой

Существует какой-то механизм, какой-то психологический переключатель, который автоматически и с большой силой устраняет возможность сексуального интереса, возбуждения или удовлетворения любого сорта, по крайней мере на полчаса, после того как ваша мать называет вас хорошим мальчиком и говорит, что любит вас и просит Бога за вас. Этому может быть научное объяснение, а может и не быть, но поверьте мне: это, блин, правда.

С красным от стыда лицом я признаюсь не показывающей своего удивления Карен, что из-за неподконтрольных мне обстоятельств у меня некоторые трудности со сбором образца и не могу ли я вернуться через час или около того? Карен, выражая очевидное чистосердечное понимание, что доказывает ошибочность моего предположения о насмешках со стороны ее работниц… или по крайней мере с ее стороны.

Она говорит: «Конечно» — и даже похлопывает меня по спине. У меня не хватает смелости спросить, случалось ли с кем-нибудь нечто подобное, поскольку боюсь, что знаю ответ достаточно точно. Несмотря на подбадривания со стороны Карен, на душе муторно. До того как я оказываюсь на первом этаже, я решаю, что если эта торговка бутербродами посмотрит на меня хотя бы с намеком на ухмылку или усмешку, то я ее подожгу.

Двери открываются, показывая мне прилавок деликатесного магазина, где никого — ни мужчин, ни женщин, ни корейцев.

Вот огромный павильон, где продают хот-доги, с его навечно вставшим символом, выдающимся вперед. За тот же отрезок времени, что я провел там, на третьем этаже, этот торговец хотдогами, должно быть, сделал семьдесят пять долларов, а то и больше, и даже близко не ощущал того стресса и унижения, как я. А я еще и десять центов не заработал. И не знаю, заработаю ли когда-нибудь.

И вдруг мимо проходит Она. Нет… «проходит» — неподходящий глагол. Она промелькивает.

Изношенные солдатские ботинки до красивых коленок, от которых черные ажурные чулки, надетые на красные колготки, устремляются вверх, под мини-юбку в обтяжку, но не до основания, а сверху — облегающая красная футболка, вмещающая в себя штучки настолько совершенные, что я на миг поверил в возможность существования вечного двигателя. Обычно мои глаза не поднимаются так высоко, но в этом случае стоило усилий, поскольку передо мной девушка, которая вызывает во мне, полном темных намерений и помыслов, образ Файрузы Балк[179]. Она прогуливает большую собаку не на поводке, а на цепи. У нее темный и незамысловатый макияж, достаточное количество очень симпатичных пирсингов и крайне сложная прическа «двойной могавк», которую нельзя было посоветовать кому-то еще, но у нее — просто совершенство. А я стою и смотрю, пока мой интерес не начинает казаться подозрительно заметным.

Да, в этот момент я мог бы уже набрать код у входа чем-нибудь вместо моего безымянного пальца, но не набрал. Не сейчас. Что-то дотрагивается до Маленького Е[180], и он мокнет.

— Алло?

— Это я.

Это все, что мне следовало сказать. Они знают. Дверь жужжит и раскрывается. Поднимаясь по лестнице, я достаю свой мобильный из моих теперь уже надетых брюк и выключаю его настолько, насколько его можно выключить. Я даже отсоединяю батарею.

Дверь открывается, а за ней Карен, которая держит железную дверь для меня. Она улыбается, понимая, что говорить нечего. В моих глазах есть что-то, заставляющее ее и всех остальных понять, что все, кто мешает мне на пути, в страшной опасности, оттого что на них могут взобраться и осеменить. Прямо в комнату «Б». Запираю дверь сразу же, не проверяя замок дважды. Никакой кровати. Никакого поддельного дождя. Никакой дерьмовой порнографии. Дайте мне эту чертову чашечку и отстаньте.

Ровно через сорок семь секунд мне нужна сигарета. Я даже и не курю, но черт возьми! Если когда-либо какая-нибудь сигарета и была востребована, так это сейчас.

Что, после короткого раздумья, можно посчитать самым патетичным комментарием к моей жизни из всех, какие только можно придумать. Но все же, если говорить о моем аутоэротическом ореоле, то я разочарован результатами. Надевая крышку и наклеивая этикетку, я не знаю, то есть я думаю, что все в порядке.

Чашка ощутимо прибавила в весе. Но это, конечно, не то, на чем делаются карьеры в мире порно. И, конечно, не отражает того, что я считаю подвигом Геракла, совершенным, чтобы добыть этот коктейль.

Быстро собираюсь и жму, чтобы зафиксировать достижение в получении образца, на кнопку. «Я действительно хочу сейчас же уйти». Свет меняется на красный.

И он остается красным.

Черт. Все еще красный.