Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens

– Представляете, какие появятся заголовки в интернете? Думаю, самое мягкое, что мы получим: «Ледоруб в заднице российской оппозиции». – Гена смотрит то на меня, то на Вадима.

– Остроумно, – замечаю я. – Это же Сашки Епифанова бойцы?

– Да, ты мне сам рекомендовал через него вопрос решить, – оправдывается Вадим.

– Да помню я! – Выхватив телефон, я набираю Сашку. – Алло. Да. Привет. Спасибо. Ага. Скажи, ты новости смотрел? Про Горчакову. Нет? Если коротко, ей какие-то бойцы засадили в задницу ледорубом. Ага. Весело. Ты не знаешь, кто бы это мог быть и как их найти? Да что ты? Ты уж постарайся. Очень надеюсь. Непременно.

Вадим ёрзает в кресле и старается на меня не смотреть. Когда я заканчиваю разговор, он робко интересуется:

– Вербицкому что скажем?

– А ты сам не знаешь?! – ору я. – Скажи ему правду. Расскажи, как мы придумали эту комбинацию, потому что Горчакова всех заебала. Как твои бойцы зачем-то пошли на дело с ледорубом и воткнули его ей в жопу.

– Антон, это не мои бойцы. Это бойцы Епифанова.

– А чего же ты своих-то не нашёл? Или ты можешь только промоутеров искать? Которые на вечеринках для гражданской оппозиции норовят гостям блядей и кокс впарить!

Все притихли. Вадим молча смотрит на меня, дожидается, когда сойдёт на нет приступ истерики, и говорит:

– Я своей вины не отрицаю. Я просто задал вопрос, какую версию мы излагаем Вербицкому. Моё предложение – наше участие в деле отрицать. Исходя из недавних успехов и грядущего проекта, Вербицкого не следует сбивать с волны доверия. Я предлагаю нам всем договориться на предмет Горчаковой и сам сейчас позвоню Вербицкому. Идёт? Ребята, вы, надеюсь, понимаете, что проект с Горчаковой не наш?

Все молчат.

– Есть иные мнения? Женя, ты к этому проекту имеешь отношение?

– Нет, Вадим, что ты! – Женя испугался даже больше, чем во время обсуждения теракта. – Конечно нет. Мало ли у неё врагов? У дуры старой.

– Действительно, – кивает Пашка, – сама напросилась. Или, может, хулиганы какие?

– А может, они сами её и отпиздили? Ну, чуваки из Комитета Третьего Срока. Она же много на них быковала, – предполагает Гена. – Как думаешь, Вадим?

– Интересная версия. Кстати, она мне представляется наиболее логичной. Я думаю, что и Вербицкому она понравится. Ну, я предлагаю сделать небольшой перерыв. Нам с Антоном кое-какие детали нужно обсудить. Возвращайтесь минут через десять, ок?

Я слушаю Вадима и не верю собственным ушам. Он сильно вырос за последнее время, этот парень. Из бывшего рекламщика, боящегося брать на себя ответственность, превратился в информационщика с перспективами и хорошего менеджера. Никакой паники, все чётко и по делу. Это и радовало и настораживало одновременно. Всегда чувствуешь себя неуютно, понимая, что рядом растёт кто-то, готовый тебя заменить. Не сейчас, в обозримом будущем. Меня успокаивало, что проект такой сложности, как метро, без меня всё равно нереализуем. Я и сам, честно говоря, прилично нервничал, как всё пройдёт. Вадим закончил говорить, все покинули комнату, я выдержал паузу, подошёл к нему, доверительно положил руку на плечо и сказал:

– Прости, старик, меня понесло. Нервничаю. Я с тобой согласен. Инструктируй ребят и звони Вербицкому.

– Да, конечно, Антон. Не переживай. Всё будет хорошо. Горчакова это так… ерунда… не бери в голову.

В дверь постучали.

– Да, – обернулся я.

– Антон Геннадьевич, приехали двое от Вербицкого, привезли посылку. Просят расписаться, – просунув голову в дверь, вещала секретарша. – Вы их примите?

– Пусть заходят.

В кабинет входят два тяжелоатлета в чёрных костюмах. Оба здороваются, и тот, что повыше, протягивает мне кожаный дипломат с потёртыми углами и рваной на крышке кожей:

– Это вам из Фонда просили передать.

– Упаковка странная. Лучше, что ли, не было? – интересуюсь я.

– Нас на этот счёт не инструктировали, – отвечает он, – распишитесь.

Я беру листок бумаги с надписью АКТ и подписываюсь под единственной строчкой: «Получено полностью».

– Дату поставьте и время, – просит меня один из курьеров.

– А почему не уточняется, что именно получено полностью? – спрашиваю я, дописывая время.

– Потому что все получено.

– Как это?

– Так. Что надо, то и получено. До свиданья. – Охранники забирают у меня бумагу, разворачиваются и уходят.

– Железобетонно. – Я открываю дипломат и обнаруживаю там аккуратные пачки долларов в банковских упаковках. Поверх первого ряда лежит сложенный вдвое лист бумаги. Я разворачиваю его и читаю вслух:

С новым проектом!

P.S.: С «Г.» нехорошо получилось У ВАС, ребята. Найти бы хулиганов, а? Искренне Ваш, сами знаете кто.

– Во как, – говорит стоящий у меня за спиной Вадим, – выходит дело, он уже в курсе!

– Сдаётся мне, он с самого начала в курсе, – рву я записку.

– Это как? – Вадим чешет затылок.

– А так. Потому что те, кто нас любит, смотрят нам вслед. – Я кидаю клочки в пепельницу и поджигаю. – Причём постоянно. Ведь рок-н-ролл мёртв…

– …а мы ещё нет, – резюмирует Вадим.

– Именно, – киваю я, – шаришь в правильной музыке.