Дневник одного плавания

Да, англичане цепко закрепились на этом стратегическом участке. Небольшой городок с населением 28 тысяч человек прилепился к самому подножию горы. Естественно, что тут расположилась и военная база Великобритании. Было бы удивительным, если бы её не было в столь удобном и ключевом географическом месте. Закрадывается подозрение, основанное на чисто зрительных наблюдениях, что здесь сохранился старый колониальный дух, и истые англичане остались именно здесь, как и последние маготы (варварийские обезьяны из отряда макак), обитающие в диком виде в Европе только на территории Гибралтара. В отличие от маготов, местные инглишмены высокомерны, явно и недвусмысленно несут на себе груз собственного самодостоинства на далеко не атлетических плечах. У всех до единого наблюдается министерская строгость на лицах, что передалось и местным обитателям, не имеющим британских кровей. Например, матрос с нефтебункеровщика, который подключал нас к заправочному шлангу: сними с него все признаки типичного араба, и останется маска холодного скучающего англичанина. Наверное, это всё-таки заразное свойство, которое Отто Вайнингер в своё время назвал физиономическим коррелятом внутренней многозначительности.

На крыло мостика бункеровщика вышел капитан. Сразу видно, потомственный джентльмен. Во рту у него дымилась настоящая бриаровая ливерпульская трубка. Был он чем-то похож на известного английского философа Бертрана Рассела, тоже, кстати, курившего трубку до 98-летнего возраста. Поскольку мы стояли одни в вечернем пространстве замкнутой причальной зоны, мне не оставалось ничего другого (чтобы не нарушать тягостного для русской души молчания), как задать этому реликтовому англичанину отвлечённо-философский вопрос:

– Здесь, – и я несколько раз указал пальцем вниз, – английская территория?

Капитан с достоинством вынул трубку из своих саркастических губ и с явным удовлетворением в голосе произнёс:

– Yes, of course, (да, конечно).

Немного подумав, он объявил, что там, – и он показал вытянутой рукой на север, в сторону Большой Медведицы, – испанская территория. Но при этом всем видом дал понять, что «испанская» – это что-то незначительное, мелкое и не стоящее внимания уважающего себя человека. После минутной заминки, как и подобает истинному англичанину, он спросил о погоде. Мне пришлось отметить, что погода прекрасная. А он, в свою очередь, рассказал мне, какая погода была вчера, и что рано утром он будет слушать прогноз погоды на завтра. Других тем у нас не нашлось. Пять минут мы простояли в молчании и молча, чисто по-английски, разошлись, посматривая на ясное звёздное небо. Закрывая за собой дверь штурманской рубки, капитан напоследок выпустил густой клуб табачного дыма, который некоторое время постоял в тёплом Гибралтарском воздухе, а затем, рассыпаясь и напоминая застывшие в небе Магеллановы облака, стал медленно подниматься в космос.

03.07.1993. New Ross

Провинция Ленстер, графство Уэксфорд. – Реверсивная река Барроу. – Салуны припортовой части. – Приобщение к здешней цивилизации. – Что ирландцу хорошо, русскому всё равно мало. – Развалить и построить.

От самоназванной бухты Валькарка в Средиземном море до залива Святого Георга, находящегося между Великобританией и южной частью Ирландии, мы шли (не считая кратковременного захода в Гибралтар) ровно 8 суток. Для нас это долгий переход. Из залива Святого Георга мы по полной воде поднялись по реке Барроу до небольшого ирландского городка Нью-Росс. По-ирландски он звучит, как Рос-Винь-Хрюнь, что означает – малый город. Чтобы ещё лучше сориентировать любознательного читателя, добавлю, что город находится в провинции Ленстер, в графстве Уэксфорд. Население вместе с его пригородами на тот год составляло около 5 тысяч человек благочестивых ирландцев-католиков. Основная часть города расположена на восточном левом берегу реки с несколькими небольшими причалами. Хотя во время прилива река Барроу меняет свои берега: левый становится правым, а правый, соответственно, левым, поскольку течение из-за этого прилива тоже меняется на противоположное. И до Нью-Росса можно дойти только во время приливного течения, так как во время отлива в черте города река мелеет настолько, что корабли у причалов садятся днищем на речное дно. Поэтому килевым судам там делать нечего – их во время мелководья просто опрокинет на борт.