Дневник осени

– Да! – неистово подтверждаю я. – Я могла ее убить! Почему ты меня не предупредила, что с блокнотом нужно быть поосторожнее?

Сложенные на коленях руки Эдди нервно подрагивают.

– Я и сама не знала. Я и сейчас ничего не знаю. Я знаю только то, что сказал мне Рейнальдо. Магия Taino[68] очень неопределенна. Я ни в чем не уверена и не хотела говорить тебе то, чего не знаю наверняка.

– На этот счет не волнуйся, – отвечаю я, стараясь направить поток ее сознания в другую сторону. – Я хочу знать все.

– У тебя блокнот с собой?

Я вытаскиваю его из сумки и передаю ей. Она улыбается, поглаживая обложку.

– Этот рисунок, – спрашивает она, – ты знаешь, что это?

– Вроде лицо?

– Si, но не просто лицо. Это так называемый треугольный zemi[69]. Taino, древний народ, населявший Кубу, верил в то, что zemi – хранитель духа усопших, наших предков.

– Так это zemi? – спрашиваю я. – Это его лицо? Он – хранитель духа усопших? – От этого всего мне становится немного не по себе.

– Ну, может, не всех… – говорит Эдди. – Это оберег, помогающий преодолеть трудные времена. Некоторые считают, что я малость chochea[70], — при этих словах она постукивает себя по виску и саркастически поднимает брови, – но когда я держу этот блокнот в руках, я словно становлюсь ближе к Рейнальдо. А ты?

– И я тоже, – признаю я. – Когда я в нем пишу, я словно обращаюсь к папе.

Эдди согласно кивает.

– Семья моего мужа, – рассказывает она, – Фальсианос, ведет свой род от bohiques. Так называли целителей в культуре таино. Считалось, что они знают, как достичь mundo de los espiritus, царства духов. Способность общаться с духами через поколения то проявлялась, то исчезала. У твоего дедушки ее не было, а вот у Рейнальдо… Он был настоящим bohique[71]: имел связь с миром духов и разговаривал с ними. Он получал от духов секретные послания о судьбе его близких, и они же сообщили ему, что он присоединится к ним раньше, чем ему того бы хотелось.

– Ты уже говорила мне, что он заранее знал, что умрет, – произношу я.

– Ты ведь знаешь эту историю, si? Почему тебя назвали Отем Фоллз?

Я киваю.

– Мне мама рассказала.

– Ну, она рассказала то, что знала она, а я расскажу то, что знаю я. Рейнальдо говорил, что, подобно осеннему сезону – мостику, соединяющему лето и зиму, – его маленькая дочка имеет в этом мире свою миссию. Una destina[72]. Помочь достичь мира и гармонии.

– Папа считал, что моя миссия – мир во всем мире?

Эдди смеется. Теплым, каким-то уютным смехом.

– Нет, querida, не так глобально. Твоя destina – приносить мир и покой в свой маленький уголок. И этого вполне достаточно. Совсем не мало! А что касается блокнота: что ж, Рейнальдо надеялся, он тебе поможет. Так значит, он реально работает, si?

– Типа того, – говорю я, вспоминая все, что произошло за то время, что блокнот был у меня. – Когда я загадываю какое-то желание и записываю его, оно, похоже, сбывается. Хотя это может быть простым совпадением.

Эдди смотрит на меня внимательно.

– Ты и вправду в это веришь?

Я прикусываю губу.

– Нет.

– Правильно, – говорит она довольным голосом. – И не надо в это верить. Блокнот действительно исполняет твои пожелания, но всему есть предел.

– Какой? – Я подвигаюсь к ней поближе.

– Рейнальдо говорил, что есть три вещи, на которые блокнот не способен, – отвечает она. – А может быть, и больше.

– Какие это вещи?

– Первое, – она загибает палец, – блокнот не способен изменить историю.

– То есть нельзя никого воскресить из мертвых… – говорю я, избегая смотреть ей в глаза.

Эдди улыбается и похлопывает меня по ноге.

– Я бы тоже первым делом сделала это. Immediatamente[73]!

– Что второе?

– Ничего нереального. Блокнот не может дать тебе возможность летать или проходить сквозь стены.

Что ж, возможно, это и к лучшему.

– С этим ясно, – заявляю я. – Ну, а третье что?

– Если не сработало, это не значит, что блокнот не работает.

Я вскидываю голову, чтобы посмотреть на нее.

– Вот это непонятно. Если не сработало, как это может значить что-то другое?

– Блокнот как мул. Obstinado[74]. Иногда ты его о чем-то просишь, а он упрямится.

Она широко зевает.

– Es tarde[75], – говорит она. – Тебе пора. Иди спать.

Времени шесть часов.

– Все равно я не понимаю, – настаиваю я, стараясь узнать побольше, пока она еще в рассудке. – «Мир и гармония» – понятия абстрактные. В чем конкретно блокнот должен мне помочь?

Она снова притягивает меня к себе, чтобы поцеловать.

– Que pasebuenas noches[76], Отем, – говорит она. – И no preocuparse[77]. Ты найдешь ответ на свой вопрос. Папа знал. Это твое предназначение.

И теперь она хочет посмотреть вечерние новости. Очевидно, что на сегодня наша викторина «вопрос – ответ» закончена.

В ожидании мамы, которая должна заехать за мной, я звоню Дженне.

– Она так сказала? – переспрашивает Дженна. – Что это должно стать Делом твоей жизни?