Дневникъ паломника

Отъ Мюнхена до Оберау большой перездъ. Мы видли прекрасное озеро Штарнбергъ въ ту минуту, когда заходящее солнце позолотило окрестныя деревушки и виллы. Здсь, въ этомъ озер, утопился бдный безумецъ Людвигъ, покойный баварскій король. Бдный: — подл замка, который онъ выстроилъ для себя въ этой очаровательной долин. Бдный король. Судьба надлила его всмъ, что нужно для счастья, кром способности быть счастливымъ. У судьбы вдь страсть уравновшивать свои дары. Я знавалъ одного чистильщика сапоговъ на углу Вестминстерскаго моста. Судьба дала ему гривенникъ въ день на удовлетвореніе всхъ его нуждъ и потребностей (включая и предметы роскоши), но она же дала ему способность веселиться цлый день на этотъ гривенникъ. На копйку онъ могъ доставить себ больше удовольствія, чмъ обыкновенный человкъ на сто рублей. Онъ не зналъ, что ему плохо живется, какъ Людвигъ не зналъ, что ему живется хорошо; и цлый божій день смялся, веселился, работалъ, — не больше чмъ было необходимо — лъ, пилъ и игралъ. Въ послдній разъ я видлъ его въ госпитал св. омы, куда онъ попалъ жестоко искалченный, подвернувшись какъ-то подъ экипажъ. Онъ объявилъ мн, что тутъ ему чудесно, что онъ «какъ сыръ въ масл катается» и не выйдетъ изъ госпиталя пока совсмъ не вылчится. На вопросъ, не больно ли ему, онъ отвчалъ, что «больно», когда онъ «думаетъ объ этомъ».

Бдный чудакъ! всего-то три дня оставалось ему кататься какъ сыръ въ масл. Онъ умеръ на четвертый день и, какъ мн передавали, сохранилъ свою веселость до послдней минуты. Ему было не боле двнадцати лтъ когда это случилось. Онъ прожилъ не долгую, но веселую жизнь.

Еслибъ этотъ нищій мальчуганъ и бдный старый Людвигъ составили компанію и подлили между собою способность къ увеселенію, которой обладалъ мальчишка, и средства къ увеселенію, которыми обладалъ король, какъ бы славно зажилось обоимъ, въ особенности королю. Ему бы и въ голову не пришло топиться: жаль было бы разстаться съ жизнью.

Но судьба не захотла этого. Она любитъ подшучивать надъ людьми и превращать жизнь въ парадоксъ. Одному она сыграла восхитительную мелодію на волшебной скрипк, удостоврившись напередъ, что онъ безнадежно глухъ. Другому просвистала нсколько нотъ на грошовой дудк и онъ принялъ ихъ за музыку и пустился въ плясъ.

На томъ самомъ мст, гд король Людвигъ возвратилъ богамъ подаренную ими жизнь, утопилась нсколько времени спустя чета молодыхъ любовниковъ. Они не могли обвнчаться въ здшней жизни, — и ршили, что смерть обвнчаетъ ихъ. Исторія этихъ молодыхъ безумцевъ была напечатана въ газетахъ, она напоминаетъ скоре какую-нибудь рейнскую легенду, чмъ дйствительное событіе, случившееся въ нашемъ прозаическомъ девятнадцатомъ вк.

Онъ былъ какой-то германскій принцъ, — я хорошо помню это — и какъ слдуетъ германскому принцу — безъ гроша въ карман, такъ что ея отецъ, какъ вс отцы, которымъ угрожаетъ опасность обзавестись безденежнымъ зятемъ, отказалъ ему въ рук дочери. Принцъ отправился за границу наживать состояніе.

Онъ былъ въ Америв и тамъ ему повезло. Года черезъ два онъ вернулся на родину довольно состоятельнымъ человкомъ, — и убдился, что опоздалъ. Его милая, обманутая ложнымъ извстіемъ о его смерти, вышла, по настоянію родныхъ, за какого-то богача. Другой на его мст продолжалъ бы ухаживать за леди, предоставивъ богачу матеріальныя издержки по содержанію семьи. Но эта парочка была боле легкомысленна или глубже чувствовала, чмъ большинство изъ насъ. Не вынося насмшливаго хохота, которымъ казалось былъ наполненъ воздухъ вокругъ нихъ, они явились въ одну бурную ночь къ озеру и на мгновеніе образумили капризную судьбу, превративъ ея жестокую комедію въ еще боле жестокую трагедію.

Потерявъ изъ вида спокойную гладь Штарнбергскаго озера, мы углубились въ темный лабиринтъ горъ и стали взбираться между пропастями и ущельями. По временамъ, мелькала мимо насъ деревушка, — какъ блдное привидніе, рзко выдляясь на черномъ фон горъ при яркомъ свт луны, или темное, безмолвное озеро; или горный потокъ, пнистыя воды котораго казались въ ночной темнот длиннымъ блымъ шнуркомъ.

Мы прохали Мурнау — городокъ въ Драконовой долин, — гд въ старыя времена тоже бывали представленія Страстей. Недавно еще онъ былъ ближайшей въ Оберъ-Аммергау станціей, пока нсколько лтъ тому назадъ рельсовый путь не былъ продолженъ до Пантевирхена. Отъ Мурнау начинается довольно крутой подъемъ въ Аммергау, такой крутой, что нсколько лтъ тому назадъ здоровенный пилигримъ умеръ отъ усталости, взобравшись по этой дорог. Неутомимые горцы и изнженные горожане одинаково должны были взбираться пшкомъ, такъ какъ лошади могли только тащиться сзади съ пустыми экипажами.