Дневник призывателя

«Соха добыл образец».

А вообще, какие были планы? Совсем из головы вылетело.

«Что? Ты шутишь?!».

Ага, делать мне больше нечего. О таком я точно шутить не буду.

И Тоша это понимает. Так что если бы друг не уважал старика, то уже бы барабанил в мою дверь с требованиями рассказать и показать все. А так увеличилось только количество восклицательных знаков. Ну, и в листе все же появилась дырка. Я посмотрел сквозь нее на улицу, как в куриного бога. Ничего не изменилось. Все тот же ночной двор.

Вздохнул. И чего я собственно ждал? Такого же чуда, как то, что заполучил Соха? Прислушался к себе. Нет, совсем нет.

Соха, он же Ларс, еще один мой друг, появившийся, как черт из табакерки после исчезновения бабушки. Вот не могли они прийти в мою жизнь чуть пораньше? Нет? Ну, ладно. Так вот Ларс перебрался сюда вместе с матерью из Финляндии. Та захотела сменить обстановку после развода и забрать подальше сына. Спрятать его, хотя и непонятно зачем. К тому же его сестра выбрала жить с отцом. Впрочем, скорее всего, в этом и была причина – мать опасалась потерять и сына, ведь и тому было предложено оставаться. Но он отказался. Почему? Не только из любви и сочувствия к матери. Просто он такой же, как и мы. Его привлекает новое, и он в восторге от неизвестности. Правда, себя Соха считает состоявшимся охотником, что не раз доказал. Плюс не стоит забывать о его коллекции с чешуйками и скелетиками существ, не поддающихся нормальному описанию. Он называет их феями. Мы чудовищами. И вот недавно он говорил, что выследил некое существо и пытается его отловить. Хотел добыть живой образец, чего до этого у него не получалось сделать.

И сейчас он поймал его.

«Кто это»?

Я прикрыл глаза.

Ларс позвонил по домашнему с утра. Кинул одну фразу: «У меня» и бросил трубку. Он почти всегда немногословен. Чтобы его разговорить, надо его довести. А вообще характер у него еще тот. Лишнего слова не вытянешь. Если и сравнивать его с кем-то, то со скалой или хозяином лесов – лосем. Так в прочем он и стал Сохой, Сохатым. Ему плевать, а нам забавно. Юмор и наши ассоциации он не понимает в принципе, но на него всегда можно положиться, что я и делаю. По сути, я тот еще…кхм, а он мне доверяет. И портить с ним отношения явно не стоит.

Если он чем-то поделился, значит, это действительно важно. Так что выбор был очевиден.

Так я и покатил в противоположную сторону от родных пенатов. За МКАД, где Ларс снимал квартиру.

Так вышло, что с матерью он долго не прожил, устроился на работу и съехал. Ему надоели ее вечные попытки устроить личную жизнь и бесконечные упреки, ей его отлучки, приносимая грязь и странные вещи, которыми он захламлял дом. К тому же, живя отдельно, он мог не прятать от нее свои находки и трофеи. А что еще коллекционеру для счастья надо?

В общем, оба остались довольны. Теперь пишут письма и иногда созваниваются, уверяя, что любят друг друга до невозможности и очень хотят увидеть. Но не встречаются. Как оказалось, они, чем дальше, тем роднее.

Я же приехал к нему, а там…

«Завтра расскажу и покажу», – написал я и засмеялся. Это и правда, надо видеть своими глазами.

Соха поймал удивительное.

Глава 4. Соболев

Уговоры Тоше не помогли, и в итоге он перестал отвечать на мои записки. Дуется. Ну и пусть. Я ведь знаю, что он быстро остынет. Тем более теперь, когда он заинтересован в находке Сохи. Навестить же друга самостоятельно он не сможет – Антон боится Ларса до дрожи и не считает его даже приятелем. Скорее он относится к нему, как к опасному зверю, которого вынужден терпеть.

В этом и заключается проблема Тоши – он слишком сильно ориентируется на внешность. Я же заглядываю немножко глубже. Возможно, это то немногое, что позволяет мне держать с дедом прежние отношения. Я идиот, но в людях разбираюсь. По крайне мере, так думаю.

Тем временем котя свернулась клубком у меня на кровати и замурчала. Пора бы и мне вздремнуть. Зуб даю, что Антоша начнет колотить в дверь с самого утра и не даст мне отоспаться, так что нужно урывать свое, пока могу.

Но это в лучшем случае. А если мне не повезет, то до него явится мать, а за ней увяжется и соседка, чтобы испортить очередной день своим появлением в самую рань.

Вздохнул и перебрался на постель. Закинул руки за голову и уперся взглядом в потолок.

В детстве я хотел нарисовать на нем звезды, но роста хватало только на то, чтобы портить стены. Обои меняли, но я знаю, что за тумбочкой сохранился кусочек тех самых, привезенных дедом. Они плотные и блестящие, с пухлыми зайцами в передничках и пластилиновыми мишками, покрытыми старательно-кривыми пятнами. Тогда мне казалось, что я делал их красивее, но сейчас понимаю, что лишь разводил грязь.