Дневник призывателя

– Назвать, значит принять ответственность, – дед строго зыркнул на меня. – Помнится, гостил я в Китае, – старик провалился в воспоминания. – Остановился у знакомого в Датуне. Столица меня не интересовала, городские духи в те времена не прельщали, а тут такая возможность, – он усмехнулся. – Вместе мы поднимались на Хэншань – великую северную вершину. Место, почитаемое и довольно красивое, но в те времена туристов там как-то не особо водилось. Нам это было даже на руку – не нужно было прятаться. В общем, к чему я веду. Водились там духи ветра. Драконы. Ух, и дикие же зверюги. Но была у них одна слабость – человек. Стоило смертному дать духу имя, как их судьбы связывались на всю смертную жизнь. Человек становился якорем и был обязан заботиться о драконе. До этого же они не принадлежали никому. Существо без имени не полноценно.

Его слова рисовали перед моим взором красивых чудовищ, резвящихся в небе. Их чешуя подобна драгоценным камням, голос, точно шум ветра или текущей воды.

Китай… Дневник с нефритовой обложкой. Целый разворот с величественным сапфировым созданием, державшим в одной лапе жемчужину, величиной с гадальный шар. Усатая морда увенчана рогами, как замысловатой короной. Смотришь и думаешь, что вот сейчас зверь сорвется со страниц и побежит по облакам. А он все так же там, на месте, смеется одними глазами.

– Котя спокойно живет и так.

– Кто знает, может без этого она не сможет вернуться.

– Вернуться? О чем ты? Она никуда не выходит, я сотню раз говорил. Домашняя она.

Квартирная. Комнатная. Как какая-нибудь герань или фиалка.

– Да, я так, о своем, о старческом. Плесни-ка мне лучше чайку, – он протянул мне кружку, указывая на закипающий чайник.

Молча взял ее. Поставил рядом со своей и начал рыться в ящике в поиске чая. Так, так, какой я хочу сегодня?

– Дед?

– На твой выбор. Мне как-то все равно. Вкус уже не так важен. Главное ведь с кем пить.

Я кивнул и заварил сибирских трав, дурманяще пахнущих можжевельником.

К чаю достал глиняный горшочек с медом и облепиховое варенье. Печенье, купленное ночью, уже стояло на столе, как и пирожки.

Поставил кружки на стол. Сел напротив старика.

Дед отпил немного и уперся взглядом в меня. Ага, аппетит портит. Я демонстративно проигнорировал его, намазав на печеньку мед. Сладко, как я люблю.

– Ну? Не тяни кота за хвост. Что тебе снилось?

– Кошмар, – отпил и поморщился. Не угадал со вкусом. Хотелось бы чего-нибудь более мягкого. Может, майского сбора или молочного улуна. Ладно, не суть.

– Понял уже, что не райский сад. Дальше, – ему бы дознавателем работать. Хотя кто знает, кем он был раньше. С него станется быть и палачом.

– Теневое метро. Уже не в первой. Но только вчера один из этих снов ожил. Я видел мертвую девушку, которая мне до этого снилась…

Я постарался вспомнить все, чтобы услышать более точный вердикт деда, но тот завис. Информацией он явно делиться не хотел, но что-то не давало ему покоя.

– А ночью вот совсем странное. Там была Вера, наша соседка сверху, – нахмурился и вернулся к началу сна. К старику в лохмотьях, к мужчине, который спросил о том, стоит ли ждать того, кто не вернулся.

– Ты уверен, что видел Верочку? – дед озабоченно крутил в руках крошащуюся печеньку. Положил ее на стол, так и не став есть.

– Абсолютно, – я слегка приподнялся. Напряжение передалось и мне. Прямо как тогда, когда отражение начало отставать от меня. Мне было пять, и деда это пугало.

Потом я сказал, что больше ничего не вижу. Он успокоился, но я солгал. Я все еще вижу порой, как оно живет своей жизнью, как становится черной тенью, как исчезает или оборачивается лисицей. Не знаю, почему именно ей, но так бывает.

– Странно, – дед устало потер виски. Поморщился и вновь нацепил добродушную маску. – Ничего не могу сказать – слышу о подобном впервые. Вот если бы ты спросил о…

Видимо играть роли – это семейное. Но не в этот раз. Сейчас я не готов смириться и сделать вид, что все нормально. Эта ситуация меня беспокоит.

– Тогда может Соболев знает? – закинул удочку и стал ждать, пока дед придет в себя.

Старик чуть не выронил кружку, но стиснул пальцы на хрупкой ручке. Заходили желваки. Его взгляд сменился несколько раз, пока опять не стал привычным, настороженным.

Просчитывать на несколько шагов вперед, да?

– Мог бы и догадаться. Совсем стал старым, начал забывать, что ты в меня пошел. Недооценил, – кивнул он. – Читал, значит?

– Да.

– А как же обещание? – он зажевал губы.

Было такое дело. Маленький я поклялся, что не буду трогать дедовские вещи без его разрешения. А дневники читать вообще только в его присутствии, не подходя к ним даже близко, если какой-то открыт.

– Я вырос, – пожал плечами.

– Заметил, – старик усмехнулся. – А я уже в который раз провалился в воспитании. Совсем не слушаетесь, детишки. Думаете, что все знаете и умеете, можете прожить без стариковской указки.

Его глаза помутнели, и я понял, что это надолго. Если он начнет вспоминать свои косяки, то мы и до вечера не управимся, а мне еще Тошу к Сохе вести.

Сначала он заговорит обо мне, потом о сестре, перескачет на мать, на тетю Агату, а там…