Дневник пропавшей Примроуз

– Ты знаешь, что Примроуз не ушла по-настоящему, да? – спросила она наконец, когда Авелина закончила. – Может, ты её больше никогда не увидишь, но ты будешь думать о ней, вспоминать её – и только это имеет значение. Жаль, что я не поверила тебе раньше.

Авелина кивнула и вытерла слезу кулаком.

– Всё в порядке.

– Послушай, Авелина, нужно кое о чём договориться. Твоя мама будет здесь через пару дней. Поэтому больше никаких разговоров о привидениях и пугалах, никаких страшных книжек. Давай какое-то время поживём обычной скучной жизнью: будем пить горячий шоколад, есть чипсы и смотреть фильмы. Будем рано ложиться, спать допоздна и дремать на диване в полдень перед камином. Как тебе такой план?

– Эм… замечательно, – ответила Авелина, чувствуя, как по её лицу расползается улыбка до ушей. Странное чувство. Кажется, она уже давно по-настоящему не улыбалась.

После всего, что с ней произошло, нет ничего удивительного, что вслед за улыбкой последовал зевок, потом ещё один – и не успела Авелина ничего осознать, как тётя Лилиан повела её в спальню.

– Сейчас я подоткну тебе одеяло, но потом этого делать не буду.

Снаружи гроза затихала, облака за окном рассеивались, и между ними уже проглядывали звёзды.

Ветер стих, дождь перестал, и слышна была только тихая колыбельная волн.

Тётя Лилиан не отступила от своих слов: в последующие дни они почти ничего не делали, и это Авелине ужасно нравилось. Мистер Либерман и Гарольд заезжали в гости, и все вместе они достали с чердака книги, чтобы переправить их к нему в магазин.

– О, да тут есть настоящие сокровища, – сказал мистер Либерман, когда они сидели в гостиной и составляли каталог.

– Авелине они не нужны, ей нравятся только всякие чокнутые книжки, – сказал Гарольд.

– Лучше ешь чипсы, – ответила Авелина и показала ему язык. Гарольд, которого она начала считать хорошим другом, в ответ только ухмыльнулся. Если не принимать во внимание его дурацкую стрижку и грубость, то с ним вполне можно иметь дело.

Впоследствии Авелина рассказала им всем, что случилось в зловещую ночь на Хеллоуин, хотя чем дальше, тем больше её воспоминания тускнели и смазывались: так сны исчезают из памяти вскоре после пробуждения. Как и тётя Лилиан, они слушали её в полном молчании – кажется, никто не хотел комментировать случившееся, как если бы они негласно дали клятву или заключили договор.

Это тайна, которую никому нельзя рассказывать.

Мама позвонила на следующее утро, сказав, что уже выехала; она появилась точно в указанное время, чем заслужила одобрение тёти Лилиан, и привезла с собой столько хороших новостей, что озарила весь дом. Мама сообщила, что бабушке намного лучше, и все спокойно выдохнули.

Решив остаться в Мальмуте до конца каникул, они проводили время все вместе в череде сладких угощений и обильных обедов. Они грели ноги у камина в тёплых тапочках, а воздух наполняли насыщенные праздничные запахи жаркого и пудинга. Когда позволяла погода, все выходили прогуляться по пляжу. Пугала исчезли, город лишился своей зловещей атмосферы и стал гораздо гостеприимнее. Иногда мысли Авелины возвращались к Примроуз. После Хеллоуина в доме не происходило ничего странного. Как-то раз она осталась наедине с тётей Лилиан и спросила, не думает ли та, что Примроуз ещё может быть в доме.

– Нет, Авелина, не думаю. Наверное, Примроуз обрела покой. Тебе так не кажется?

От этих слов Авелине стало одновременно радостно и грустно.

Но тётя Лилиан была не совсем права.

У Примроуз оставалось ещё одно неоконченное дело.

Обещание, которое следовало исполнить.

В день отъезда Авелина, проснувшись, обнаружила у изножья кровати красные ботинки-мартинсы. Когда она ложилась спать, их там не было, и только один человек мог оставить их здесь. Но Авелину не пугала мысль, что Примроуз побывала в её комнате. В конце концов, это была и её спальня тоже. Авелина с радостью примерила ботинки: они пришлись ей точно впору. Маме она скажет, что купила их в уценённом магазине на свои карманные деньги – лучше так, чем пытаться рассказать, как всё было на самом деле.

Когда её чемодан был полностью уложен, а мама с тётей Лилиан о чём-то разговаривали, Авелина прокралась наверх и достала дневник Примроуз. Открыв его, она взяла ручку и написала:

Примроуз, пока, спасибо за ботинки. Я их обожаю.

Авелина

И убрала дневник к себе в сумку.

Спустившись вниз, Авелина крепко обняла тётю Лилиан, прижавшись лицом к её тёплому свитеру.

– Не вздумай забыть про меня, Авелина, не то я приеду в Бристоль и сама тебя увезу.

– Обещаю.

Мистер Либерман и Гарольд приехали через несколько минут и вошли со стопками книг в руках.

– Авелина, путь до Бристоля неблизкий, и тебе наверняка захочется что-нибудь почитать, – сказал мистер Либерман.

– Спасибо!

Понизив голос, Гарольд толкнул её локтем:

– Я подложил туда несколько книжек про призраков, только не говори тёте, а то она заставит меня заниматься дополнительно.

– Это будет наш секрет, – сказала Авелина. – Если только ты перестанешь называть меня чокнутой.