Дневник провинциальной дамы

Остальные посетители великодушно делают покупки, невостребованные товары разыгрываются в лотерею (но победитель все равно должен заплатить шесть пенсов), строятся предположения относительно содержимого запечатанных коробочек, количества смородины в большом пироге, веса окорока, имеющего желтушный оттенок, и так далее. Прибывших музыкантов размещают на лужайке, и они играют попурри на темы из «Гейши»[140]. Мешочек Мадемуазель куплен импозантным джентльменом в сером костюме. При ближайшем рассмотрении покупатель оказывается Говардом Фицсиммонсом. Не успеваю окончательно отойти от этого открытия, как Робин в диком восторге сообщает, что выиграл в лотерею Козла (это старое и чрезвычайно дикое животное имеет устрашающую репутацию в округе). Успеваю сказать только «Очень мило!» и «Сбегай, расскажи об этом папочке», как на ярмарке появляются старая миссис Б., Барбара, К. К. и кузина Мод. (Не может же быть, чтобы все они поместились в малыше-«остине»?) Старая миссис Б. выглядит пободрее, чем в нашу последнюю встречу, и даже говорит, что денег у нее мало, но она всегда считала, что улыбка и доброе слово ценнее золота (с чем я не согласна).

Определенно рада видеть, что К. К. занял непробиваемо враждебную позицию по отношению к кузине Мод и встречает в штыки любое ее высказывание. Спортивные состязания, чаепитие и танцы на теннисном корте проходят успешно (хотя, если подумать о том, как потом играть на нем в теннис, то, может, и нет), и даже Робин с Вики не просят по лишнему рожку мороженого, а укладываются спать еще до десяти часов.

Роберт, Роуз, Сисси Крэбб, Хелен Уиллс и я сидим в гостиной в состоянии приятной усталости и поздравляем себя и друг друга. По сведениям Роберта (очень надежным, хотя источник их остался неизвестным), нам удалось собрать Трехзначную Сумму. Настоящее видится в розовом цвете.

23 июня. Играем в теннис в богатом и изысканном доме, куда мы с Робертом приглашены в первый (и, возможно, в последний) раз. О богатстве хозяев можно судить уже по превосходному ассортименту шезлонгов на веранде, совершенно устойчивых и удивительно чистых. Меня представляют моложавой даме в желтом и серьезному молодому человеку в очках в роговой оправе. Дама в желтом сразу же заявляет, что у меня, должно быть, прелестный сад. (С чего она так решила?)

Мне выделяют пожилого, но с виду энергичного партнера, и мы играем против роговых очков и хрупкого юного существа в дорогом крепдешине. Сразу понимаю, что все трое играют в теннис много лучше меня. И что еще хуже – тоже это понимают. В самом начале игры партнер торжественно меня предупреждает, что он левша. Не понимаю, каких действий он от меня ждет, теряюсь и невпопад отвечаю, что Это Превосходно.

Игра продолжается, я несколько раз ошибаюсь при подаче; пожилой партнер становится все мрачнее. В начале каждого сета он смотрит на меня и с ужасающей отчетливостью повторяет счет (неизменно не в нашу пользу), чем очень сильно меня нервирует. После «Шесть – один» мы уходим с корта и молча ищем места как можно дальше друг от друга. Оказываюсь рядом с Нашим Депутатом, и мы беседуем о церемониальном жезле, представительстве женщин в палате лордов (тут наши мнения расходятся), зимних видах спорта и восточноевропейских овчарках.

Роберт играет в теннис, причем хорошо.

Позже меня опять зовут на корт и, к невыразимому ужасу, велят снова играть с пожилым и энергичным партнером. Заранее извиняюсь перед ним, а он в ответ крайне пессимистично спрашивает: «Какое значение будет иметь этот проигрыш через пятьдесят лет?» Сидящая рядом дама, наверняка его супруга, сбивчиво заверяет меня, что в любом случае поиграть в теннис – огромное удовольствие. Хорошо понимаю, что она лжет, но, очевидно, с самыми добрыми намерениями, за которые я ей признательна. Играю еще хуже и почти не удивляюсь, когда хозяйка спрашивает, полностью ли я оправилась от кори, а то она слышала, что последствия порой длятся целый год. Шучу, что на игре в теннис последствия будут ощущаться гораздо дольше. По озадаченному лицу хозяйки вижу, что она совершенно не уловила эту довольно тонкую остроту. Все еще жалея о неудачной шутке, замечаю, что присутствующие загадочным образом перешли к обсуждению Соединенных Штатов Америки, о которых мы все высказываемся очень категорично. Да, американцы, без сомнения, гостеприимны, но как же военные долги?[141] Сухой закон? Синклер Льюис[142], Эйми Макферсон?[143] Смешанное образование? К концу обсуждения выясняется, что никто из нас в Америке не был, но у каждого имеется о ней твердое мнение, по счастью разделяемое всеми остальными.

(Вопрос: Что было бы, если бы некий необычайно смелый человек провел маленький эксперимент и высказал неожиданно свежий взгляд на Америку? Например, что у американцев манеры лучше, чем у нас, или что их законы о разводе намного прогрессивнее наших? Очень бы хотелось посмотреть, как эти или подобные заявления произведут эффект разорвавшейся бомбы, но, конечно, Роберту лучше при таком не присутствовать.)