Дневник путника

— О чем речь, — произнес старший из ребят. — У нас сегодня товарищ уехал, койка освободилась. Заодно рыбки свежей отведаете. Так я познакомился с Сашей, Юрой и Наташей. Хороший был день, и вечер выдался замечательный. Мы ели жареную щуку, сидя на траве под открытым небом. А какие светили звезды! Глядя на них, хотелось говорить о чем-то высоком, хорошем. У каждого человека, чем бы он в жизни ни занимался, — ковырялся ли в железках, чистил ли навоз на ферме, — бывают минуты, когда хочется смотреть на небо. И я полюбил своих случайных знакомых. И не только за их доброту, внимательность. Мы все вместе ощутили нечто схожее. Временами кто-то по привычке ронял матерное слово. В другой раз он бы и не заметил этого. А сейчас он извинялся перед всеми, и это никому не было смешно. И даже зашедшие на огонек соседские ребята, причем зашедшие не с пустыми руками, а с бутылкой самогона, как-то странно присмирели. Видимо, общее настроение передалось и им. А потом мы замолчали. Каждый думал о своем. Звезды отражались в молодых глазах. Только было слышно, как на лежанке храпел дед Алексей. Что случилось с нами в этот вечер? Почему каждый из нас именно сейчас, в эту минуту хотел стать лучше, чище? Засыпая, я все думал об этом. Думал о том, почему это вдруг мы друг другу выплеснули свои сокровенные, хранившиеся в самой глубине души помыслы? Ответ мог быть только один: в эту летнюю ночь со мной и моими новыми друзьями говорил Бог. С каждым в отдельности и со всеми вместе. А может быть, я преувеличиваю? Просто пролетел Ангел и коснулся нас своим крылом.

11 июля. Загадочное женское сердце.

Летнее деревенское утро. Где-то скрипнула калитка, запел петух, и вот уже наполнилась звуками еще секунду назад мирно спавшая улица. В русской деревне встают рано, а в июле, когда день, согласно древней народной мудрости, год кормит особенно.

Прощаюсь с теми, кто пригрел меня на ночь. Они зовут меня задержаться на денек: оказывается, в этих местах хорошо ловятся раки. Я же вчера неосторожно посетовал, что уже забыл, каковы они на вкус. Уговаривают ребята искусно: вы, мол, отдохните, ведь не выспались, а мы и пивка достанем. Где вы в наше время еще отведаете раков с пивом?

Но я заложник. Заложник дороги. Вот она лежит передо мной. Я вижу, как она поворачивает влево, поднимается на противоположный берег реки и уже совсем тонкой ленточкой исчезает у горизонта. Дорога ведет в Рыбное, и сегодня я должен быть там.

Через полчаса оборачиваюсь назад. Большая деревня с сотнями жителей, среди которых теперь есть у меня друзья, превратилась в маленький зеленый островок в бескрайней степи.

Две фактически бессонные ночи сказались. Шел я тяжело. И дело было совсем не в жаре — к ней я привык. Это, наверное, особенности организма. Могу спокойно идти несколько дней с сухой коркой хлеба и полупустой фляжкой, но когда не высплюсь… К полудню чувство разбитости стало почти нестерпимым. Ищу места, где можно было бы передохнуть, но по сторонам шла длинная улица очередной деревни или унылая пыльная посадка тополей вдоль дороги. А отдыхать среди тополей последнее дело. Они, как никакие другие деревья, забирают у человека энергию. И только километров за шесть до Рыбного я увидел маленький лесок, почти вплотную подходивший к дороге…

Когда проснулся, солнце уже вовсю двигалось в объятия запада. Через час я входил в город. И чем дольше шел, тем больше он мне нравился. Железная дорога делила город на две части. Новые дома в основном в южной части. Северная половина города — это и административный центр и частный сектор. Небольшие деревянные дома с маленькими вишневыми садиками под окнами. Правда, под ногами было грязновато, но как мне объяснили немного задетые моим замечанием местные жители, а все мы патриоты того места, где родились — "вообще-то в Рыбном не так грязно. Просто весь город перекопали, когда прокладывали коммуникации". И все равно, входя в Рыбное из степи, не замечаешь однообразных новых домов, грязи под ногами, толкотни на вокзале. По уютным вишневым улочкам неспешно добрел я до гостиницы. Называлась она "Вожа". Это интересная особенность гостиниц в районных городках России. В большинстве своем они носят имена рек, речушек, протекающих в данной местности. Но роднит их не только это. Уже открывая двери, у тебя возникает ощущение, что ты здесь когда-то был. Никогда не вызовет энтузиазма номер, в котором на голых стенах радиоточка, графин со стаканом на столе, сосед — командировочный, думающий о том, как бы поскорее сделать все дела и уехать отсюда. Но все это ждет тебя, когда дежурная выдаст ключ от номера. В "Воже" симпатичная, бойкая хозяйка сочувственно произнесла: "У нас мест нет". Около нее доваривалась картошка, вымыты свежие помидорчики и огурчики, порезано сало. А сало с чесноком, а картошка белая, рассыпчатая.

— Совсем нет? — без надежды, просто чтобы подольше повдыхать эти божественные запахи, спрашиваю у дежурной.

— Самое смешное, что у меня целая комната свободна. Но оттуда сегодня утром человека с дизентерией в больницу увезли.

У меня появилась надежда.