Дневник Распутина

А секрет с сим платочком такой, што повяжешь им голову, будто туман какой…, тошно пьянеешь. Ну, так то приятно и легко… и будто слабость кака и ко сну клонит… И уже ни за што от яго не отвыкнешь».

А как я ей сказал, што повязываясь, то так мое имя поминать должна и обо мне думать…, то уже, конешно, она верила, што сия сила от меня, Григория, исходит…

Вот.

Боле 5 лет сими платками я Ее и Ево¹⁴³ тешил.

Унять кровь

Многое дохтур знает, а многого и понятиев не имеет. Што, откуль и почему? – У Маленького така незадача… Чуть где царапина (ежели, скажем, булавкой ткнул, што у всякого три капли…, три кровиночки выйдет, а у него ручьями хлынет…). Такая болезть бывает редко. Одначе случается и в деревнях. У кликуш. И лечим ее так, што заговором зовут… Одначе «заговоры» – одно дело пустое… И в них только бабы верут. И то скоро понимают, што тут обман. А действовать, одначе, можно. И хоча я и сам в этом деле кое-што понимал, ну а больше меня Бадма научил… Клопушка¹⁴⁴ али Бадма человек очень даже полезный. Только к яму надо умеючи подойти… Дело в том, что такие, у которых так кровь бьет…, очень они люди нервные, тревожные…, и штобы кровь унять, надо их успокоить. А это я умел… Одначе надо еще и лекарство…, и это он мне дал. Я такие маленькие подушечки (в пятак величиной), а на ем белый крест вылит… И, ежели сильно кровоточит, на больное место положь… и все тут. Средствие это верное, только яго клади с оглядкой… от яго большая слабость.

Этим он меня снабдил, ну, а я Маме дал. Научил, как класть. А в подушечке – так я ей пояснил, моя молитва вшита… Вот.

А главное, всегда говорил я Маме: «Помни, все с верой и моим именем». – Вот.

Дедулину – Дулю 145

Было сие в 12-м году под Рождество. Уж очень Папа стал куражиться, и все Ей грит: «Большой мне конфуз чрез Григория»…

Мама грит: «Уже што хошь делай, а надо штобы в Папе веру подкрепить, ну и языки кое-кому зажать»…

Вот…

Ну, думаю, легко сказать зажать… Еще проверочку сделать. Откуль ветер дует?..

Сказал я: «Аннушке поглядеть надо – кто да как обо мне доносит… Кто пакостит… Видать, што в дому кто-то срет… узнать надо, откуль воняет… Духовито уж оченя стало…». – После этого прошло недели две, а может, и боле, только грит Маме Аннушка: «Узнала, – мол, – про Дулю, уже очень он супротив нас идет». Грит, будто бы на обеде со Старухой и сказал: «Головы не пожалею, а уже мужика изведу»… Вот…

И сказал он будто тож тако крылато словцо: «Вели, мол, казнить – только ране дозволь правду молвить», а потом сказал: «Царь, от тебя твой народ отказуется, потому, – грит, – большой позор российским столбовым дворянам быть под мужиком». А после того грит: «А всего страшнее, што об нас уже печалится… и заграничная страна»…

А когда Папа спросил, откуль ему так известно?

Он, поганец, пред ним – таку не то немецку, не то аг-лицку газету выложил. В коей стоит баран (понуря голову), а за ним русска корона волочится, а барана мужик корявый (мой патрет) кнутом подгоняет, а сам пляшет (это я то), и за мной куча баб «ура» кричат и руки мне целуют. А под сим подпись: «Гибель Рассей».

Вот стербулы! Ловко!

А потом, грит Аннушка, Папа даже… позеленел весь… И сказал: «Спасибо! Ужо подумаю!»

Ну не дурья ли башка? С него петрушку строят… а ей «спасибо» грит?

Одначе это много хлопот поделало…

Все тошно помешались…

Прощай!

Вот…

Едем в Покровское

Много было шуму. Два раза Мама платок мой обвязывала. Шуму, разговоров и не прослушаешь.

Што ни думаю, ежели так, то и думать неча!..

Болен, сказать Маме!.. Аннушка сказала, што тоскует моя душа, молитвы жаждет… што куда бы ни шел. Всюду проклятие… а посему еду в деревню, где меня по простоте жалуют… а там да будет Господня Воля!.. Только стал я это собираться и узнал, што Папа, испугавшись, пообещал Пузатому¹⁴⁶, што меня вышлет.

Ладно, думаю, потешься, баранья голова, а я, не дожидаясь распоряжения, сам поехал. Только наказал Аннушке быть в самой гуще и обо всем мне донесение делать. Прошло это дней пять. Было это не то ноября 5-го, не то 15-го, только телеграмму получил: «Душа тоскует… Благослови к тебе приехать. Того жаждет Душа и повелела Мама. Анна».

Получил и сразу ответил: «Господь посылает – тучи. Туча посылает дождь. Дождь смывает всякого червя. Молюсь и жду тебя. Ибо на тебе Ее ласка и забота. Григорий».

Вот.

Год 11-й и что было. Думе по носу

Это было в марте 11-го года¹⁴⁷. Всех больше взъелся на меня Пузатый.

«В лепешку расшибусь, грит, а мужика выживу».

«Ладно, – подумал я, – поглядим, кто кого съест? Ты чрез Думу-дуру, а я через Маму. А уж это известно, што ночная кукушка всех перекукует».