Дневник школьника уездного города N

Саша подняла на меня испуганные глаза.

– Как потерял? – спросила она.

Я стал врать стандартную херню, что, видно, выпал по дороге или украли в автобусе. «Нет-нет, не волнуйся, денег там было немного. Просто сам кошелек жалко. Его мне подарила мама на день рождения».

– Прости, что так получилось. Давай я тебе завтра отдам?

– Конечно-конечно! – замахала руками Саша.

Она искренне ужасалась моей легенде, и я почувствовал горькую каплю стыда, которая будто упала мне на язык, там набрякла, заполнила весь мой лживый рот, провалилась дальше по пищеводу в желудок, и теперь рвотой лезла обратно. Я сдержался. Не признаваться же, что у меня тупо нет денег.

Честно говоря, эта проблема с деньгами меня жутко напрягает. Раньше я как-то догадывался, что девушки требуют определенных расходов, но не подозревал, насколько больших. Пора с этим что-то делать…

24 января 2020. Пятница

Последние три дня сразу после уроков несколько часов подряд пока не темнело, я раздавал листовки по улице Гагарина между детской поликлиникой и офисом Сбера. Вечерами возвращался домой поздно, без сил валился на кровать и забывался густым вязким сном. Сейчас едва держусь, чтобы не отрубиться: вставил спички в глаза и выпил литр кофе, иначе я бы отправился в удивительный и волшебный мир сновидений созерцать собственные страшные глубины подсознания раньше, чем дописал бы этот абзац.

На мамины расспросы, почему я прихожу так поздно, я отвечал, что сижу допоздна в школе на дополнительных занятиях по обществознанию и истории – типа готовлюсь к ЕГЭ.

На самом деле никакими дополнительными занятиями я, конечно, не занимался. Дрожащими руками я протягивал трепыхающиеся на ветру листы с рекламой отремонтированного фитнес-зала в среду, с зазывающими в «Чайхану» картинками в четверг и с парикмахерской экономкласса в пятницу, то есть сегодня. Я научился неплохо убеждать прохожих в том, что они должны взять мою рекламу. Сначала они отказывались: игнорили меня, обходили стороной, на протянутую руку даже не обращали внимания. Тогда я понял: нужно менять тактику – они не смогут отказаться, если им на ходу впихивать листовки. Я замечал какого-нибудь спешащего с работы прохожего, резко выскакивал у него на пути и совал рекламу под самый нос. Благодаря инстинктивному желанию избавиться от назойливого школьника, они не задумываясь брали листовку. Иначе пришлось бы сопротивляться, обходить стороной, предпринимать какие-то усилия, чтобы не стать жертвой моего агрессивного маркетинга, а люди этого не любят – они, как и все в нашем мире, по всей видимости, подчиняются закону наименьшего сопротивления.

Сомневаюсь, что своими действиями я привлек много клиентов, но мне на это пофиг: главное – получить свои честно заслуженные денежки. За три дня – шестьсот рублей. Это два похода в кино или один с попкорном и колой, если платить только за себя, а в прошлый раз Саша настояла, чтобы мы делили расходы пополам. Еще кое-что удалось сэкономить на обедах в четверг и пятницу. В среду вообще ничего не ел – все деньги вернул за вторничный долг в кафе. Так что теперь я типа богатенького Буратино, который променял учебу на развлечение.

Саша после школы пыталась выведать, куда я убегаю и почему не иду гулять с ней.

– Ты не хочешь проводить меня сегодня? – спрашивала она все три дня подряд.

Я отвечал, что очень хочу, но мне нужно идти к маме в больницу, типа на нее навалили много работы, и я должен помочь. Саша сначала умилялась, потом расстраивалась, под конец, раздосадованная, злилась. Я оправдывался перед самим собой, что эта маленькая ложь на самом деле во благо.

– Я правда не могу, – сказал я сегодня после школы, когда Саша, повиснув у меня на руке со словами «ну пятница ведь», тянула гулять на набережную.

– Давай завтра, – сказал я.

– Обещаешь?

– Да.

В школе ничего особенного не происходит: все настолько размеренно и уныло, настолько стабильно и застойно, что, кажется, будто вот-вот развалится по частям – за всю неделю даже нечего и вспомнить. Разве что сегодня вызвали к доске на обществознании, и Наталья Алексеевна попросила перечислить три закона диалектики Гегеля. Честно говоря, я офигел от этого вопроса. Я возмутился: в школьной программе нет такого!

– В школьной программе много чего нет. Если учить только то, что предписывает школьная программа, то на интеллектуальном уровне ты сможешь поспорить разве что с неандертальцем, – отрезала Наталья Алексеевна.

Оказалось, они разбирали этот вопрос на дополнительных занятиях, на которые я не смог прийти, потому что раздавал листовки.