Читаем Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя полностью

Многие называющиеся христианами ни за что почитают употребление такого или другого рода нищи, постной или скоромной: (дело безразличное — говорят, ни хорошо, ни худо, ни добро, ни зло) есть мясо или рыбу в постные дни; что хочешь, то и ешь. Хочешь есть мясо, молоко, масло, яйца, ешь их и в среду и в пятницу без зазрения совести. Пища ничего не значит в деле угождения Богу и спасения души. — Так рассуждают христиане по имени, а не по делам, и много заблуждаются в своем рассуждении. Как, братия, вы взялись сами быть учителями себя и других и для вас нет учителя в жизни с Божественною властию — разумею Церковь, пастырей и учителей Церкви, о коих Апостол сказал: Той (Иисус Христос) дал есть овы убо апостол ы, овы же благовест н ики, овы же па стыри и учители (Еф. 4, 11)? — Но это пагубная, диавольская гордость и непослушание, братия мои, матери Церкви, непослушание Самому Христу, Который для нашего спасения Сам послушлив был Отцу Небесному до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2, 8). — И если вы своего плотского мудрования (Рим. 8, 6), своего самоучительства и непослушания не оставите, то без всякого недоумения во воки погибнете. — Думаете, что сказано много? Нет: сказана только сущая истина. — Что погубило Адама и Еву и подвергло всем бедствиям, всем ужасным последствиям грехопадения как их, так и весь род человеческий? Невоздержание от употребления запрещенной пищи, непослушание Творцу, бесконечно их облагодетельствовавшему, непослушание в ничтожной вещи — в пище, притом тогда, когда им дозволены были в пищу многоразличные плоды рая и самое древо жизни (См.: Быт. 2, 16 17). Малому слабому существу дано было малое и слабое испытание его покорности, благодарности, любви; и он при своей свободной воле не хотел перенесть и этого испытания, чтоб показать на деле свою благодарность, свою любовь, смирение, послушание своему Владыке. — Так и теперь испытывает твой Владыка любовь твою к Нему малыми и (по твоему понятию) ничтожными вещами: нищею и питием. Если ты веруешь в Господа своего, в Его державу над тобою, если любишь Его, если благодарен Ему за все дары бытия и жизни, если ты смирен и послушен высшим велениям, исполни эту малую заповедь — воздержись от известного рода пищи и пития из уважения к правам, мудрости, благонамеренности, величию Законодателя; покори волю свою Его воле, удовольствие глупого чрева удовольствию исполнить волю твоего Небесного Отца, Промыслителя и Спасителя. Если пища — вещь ничтожная, говоришь ты, и в деле спасения она ничего не значит, то тем легче тебе должно быть пожертвование Богу ничтожною вещию, не из–за чего и противиться Церкви, спорить с другими; скорее покажи послушание в этом ничтожном деле — каково ядение и питие, и измени, по уставу Церкви, качество своей пищи и пития (конечно, и количество). Но в том–то и беда, что ты только говоришь, будто пища и питие для тебя вещи ничтожные, а в самой вещи — вовсе не ничтожные, а весьма для тебя драгоценные, весьма важны, прелестны, привлекательны, — да так, что тебе нужно сделать себе великое, тяжкое принуждение, чтобы лишить себя известной пищи и пития, которые ты любишь, как себя, которые ты сделал для себя настоящими идолами, без которых не можешь жить. Вот здесь–тο и видно твое самолюбие, твое самослужетше, твое идолопоклонение собственному чреву, твоя непокорность законам Зиждителя своего из–за тленной пищи и пития. Из–за таких ничтожных вещей, каковы — пища и питие. — Кому ты противишься, Чьих велений не исполняешь? — Ты ничтожный человек, в своем самодовольстве делаешься непокорным Богу, Творцу твоему, Который как твари предписал тебе Свои законы, требующие непременного исполнения. — Брат и сестра! Святость, величие, мудрость вековая, опытность матери вашей Церкви, всегда наставляемой и руководимой Духом Святым, не могущим погрешать или обманываться, да заменит вам ваше собственное мудрование близорукое, слепое, греховное, нечистое, немощное! Положитесь в деле спасения во всем на Церковь, без всякого сомнения, как положились на нее все святые, коим нет числа, — и спаслись во Царствие Небесное, угодив совершенно Богу, в Троице славимому, Отцу и Сыну и Святому Духу*

Отец Небесный так неусыпно печется о нас, что если ко мне пришли гости или придут сегодня или завтра и, следовательно, потребуется больше пищи и пития, то Он, Прещедрый, посылает мне на их долю в тот же день почти туне богатую милость. Много раз я это замечал. — Буди слава и благодарение Отеческому Промыслу Владыки нашего! А мы да будем просты и щедры ко всем, к нам приходящим. Будем всегда помнить, что Отец Небесный каждое мгновение жизни печется и промышляет об нас. — Весть Отец Небесный, яко требуете сих всех (Мф. 6, 32).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное