Читаем Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя полностью

После Причащения Божественных Таин слабительного отнюдь не принимать, хотя бы и нечист и крепок был желудок: ибо принятие слабительного вскоре после Причащения Божественных Таин есть поругание их, от которого избави, Боже, и всех врагов наших. — Смотри, не искушает ли тебя враг чрез живот? Господи! Помилуй мя, яко, не размысля в сердце моем, сотворих грех, приняв слабительное по моему маловерию.

† Божественная литургия, все службы церковные и чинопоследования Таинств — ткань Божественного Духа, животворящая ткань из Животворящего Слова.

Блуд, во всех его скаредных видах, растлевая тело, растлевает преимущественно сердце, растлевает целость веры и любви. Величайшее зло блуд! — Он — причина неуважения к лицу человека и охлаждения к нему.

X Благодарю Тебя, Всеблагий Господи, за великую Твою милость: се, Ты провел меня сквозе огневые страдания моей болезни и извел мя ecu в по кой (Ср.: Пс. 65, 12) здравия. О! Как мне легко после болезни моей! Как тело мое стало свободно, легко и как бы эфирно! Все лишнее, все нечистое вышло, осталось благопотребное, чистое и здоровое! Благодарю Тебя, Изрядный и Премудрый Художниче и Целителю тела моего! Ты болезни наши обращаешь нам в урок терпения, целомудрия и смирения и в очищение души. Проидохом сквозе огнь и воду, и извел ны ecu в покой (Пс. 65, 12)! О! Какой неизреченный, пренебесный покой вкушают души после скорбей и болезней временной сей жизни, если они умерли в мире с Церковию, с ближними и с собою! Так, даже здесь душа наша ощущает великое спокойствие, когда она по молитве ко Господу очистится от своих грехов и страстей, которые обуревали, омрачали, палили и теснили ее и потом, по манию Господа, внезапно исчезли со всеми своими последствиями! Великий покой и отраду вкушает тогда душа.

Всесвятый Душе! Согреших против Святыни Твоея неблаговременным ядением. — Помилуй мя и очисти мя. Скоту нес мыс ленном у я уподобился (Ср.: Пс. 48, 13), и даже хуже я и скота: ибо прельстился пищею, тогда как тело мое не требовало ее. — Не постави мие греха (Ср.: Деян. 7, 60) по безмерному благоутробию Твоему.

Осудят тебя в невоздержании святители, которым ты так часто молился и называл их учителями воздержания [351], — между тем как сам безумно предавался невоздержанию.

† Как мы ведем себя пред Отцом Небесным? — Вероломно, лукаво, коварно, бессовестно. Мы редко обманываем так и людей, как обманываем Всесвятого Господа. — Долготерпеливе, помилуй нас!

† Как легко диаволу всевать в нас ложные мысли или страстные помыслы, так, напротив, легко же и побеждать его или отражать его ложные мысли и страстные помыслы: ибо как легко помыслить об истине какого–либо рода, так удобно отвергнуть противную ей ложь. Диавол скажет: это ложь; нет, говори: это истина, а что ты внушаешь, то это, точно, мечта, призрак, ложь.

Никогда я так благоуспешно не служил, как в Троицын день после предшествовавшей тяжкой болезни животом и на другой день после Духова дня после предшествовавшего воздержания и поста! Служил спокойно, с великою верою! Причащался, особенно в последнем случае, с великою верою и дерзновением!

Если усумнится сердце твое в нахождении Господа в каждой частице Тела и Крови Христовых, то представь весь мир несуществующим: ибо это несравненно легче представить, тем легче, что мир, в самом деле, некогда прейдет, — и представь единого Господа существующим да твое ничтожество; и с простою мыслию о Сущем (Исх. 3, 14) приими Животворящие Тайны, веруя, что их Господь всецело, в самомалейшей части, проникает, объемлет и содержит.

Тело наше — как лист древесный или как ствол мягкого растения, или как плод древесный с внутреннею костью. Только спусти его — и разойдется, и разложится.

† Господи! Согреших пред Тобою тяжко: греху брата моего иерея посмеяхся [352] едино и дважды; помилуй мя и изглади грех мой, а прочее время живота моего [353] даруй мне быть осмотрительным в словах моих. О! Как хорошо — больше молчать, чем говорить: ибо, говоривши, сей час согрешишь и Бога прогневаешь. Господи! Милость моя! Помилуй мя.

† Лакомая пища и питие суть как бы тело и кровь сатаны: когда они приняты внутрь с большим услаждением, тогда диавол гнездится в них и томит нас чрез них. О! Рабе Христов! Не ласкай, не нежь плоти своей: ты чрез это усиливаешь ее против духа и делаешь ее самым подручным орудием врага своего бесплотного. — Помни, сидя за столом, во время кушанья: ты откармливаешь врага своего на погибель себе или, по крайней мере, к крайнему вреду своему. Да побудит это тебя к скромности и простоте и к воздержанию в пище и питии. — С опыта.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное