Читаем Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя полностью

Любовь к ближнему не допускает, чтоб мы и думали об нем что–либо недоброе, например чтоб не имели на него лукавой подозрительности, но думали бы об нем, как о себе; вообще, как хотим, что об нас другие и не думали худо, а только хорошо, равно как не говорили бы худо об нас и не делали ничего худого, а и говорили об нас хорошо и поступали с нами, как с собою или как с своими, — так и мы о других должны думать только хорошо, и без особенного к тому вызова со стороны ближнего не думать об нем худо, равно —и говорить об них хорошо и поступать с ними почтительно, ласково, искренно, не с притворною любовию, словом: поступать так, как хотим мы, чтоб поступали с нами. Я коже хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им (Мф. 7, 12). Особенно нужно наблюдать, чтоб не оскорбить честь ближнего и не изменить ему в любви (внутренно или наружно) из–за пищи и пития или из–за лакомства, или из–за денег, чтобы, таким образом, не оценить ближнего — этот образ Божий, этого бессмертного гражданина небесного, друга Божия, обитель Пресвятой Троицы, призванного к вечному единению с Богом, — чтоб, говорю, не оценить ближнего ценою тленного праха, ценою того, что чрез час–другой, третий по принятии внутрь должно сделаться смрадом, негодным углем. — Пусть кушает и пьет мой ближний сколько и что ему угодно; пусть он возьмет у меня пищу, одежду, деньги, по бальзам небесной любви к ближнему, к этому заблуждающемуся образу бессмертного Бога да не оставляет моего сердца: любовь никогда не от падает (Ср.: 1 Кор. 13, 8), — Ближний мой есть образ Божий [340], равный мне человек, и тогда, когда он грешит, я и тогда должен любить его, по заповеди, якоже себя. Сколько было бесстыдных людей, которые от такого любвеобильного, великодушного обращения с ними истинно добрых людей, которым они причиняли зло, исправлялись от своих погрешностей и пороков и делались честными людьми. — Вот что делает любовь и уважение к ближнему: они поднимают его в его собственном мнении, в собственных его глазах, они заставляют его мыслить, чувствовать, говорить и поступать так, как мыслят и поступают любящие и почитающие их [341]. Человек образ Божий, бессмертного гражданина небесного, сожителя Божия, своего Богу (Ср.: Еф. 2, 19).

† Помни Апостольское правило: не пей воды, но мало вина приемли, стомаха [342] ради твоего и частых твоих недугов (1 Тим. 5, 23). Это полезно.

† Се, Aз посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, иже уготовит путь Твой пред Тобою (Мал. 3, 1; Мф. 11, 10; Мк. 1, 2). — Священник есть ангел Господа Вседержителя, который доллсен уготовлять Господу путь в сердцах людей, в коих Он, Владыка, хочет вселиться и ходить, по Писанию: вселюся в них и похожду, и буду им: во Отца, и тии будут Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель (Ср.: Лев. 26, 12; 2 Кор. 6, 16, 18). Итак, священник должен вопиять часто: уготовайте путь Господень, правы творите стези Его (Мф. 3, 3; Ис. 40, 3), то есть право живите, по заповедям Его.

† Крещахуся вс и… исповедающе грехи своя (Мф. 3, 6). — Народ должен сам исповедовать грехи свои — иначе что же за вынужденная исповедь? — Вспомни исповедь Давида (См.: 2 Цар. 12, 13; Пс. 50), Манассии (См.: 2 Пар. 36, 23 — Молитва Манассии), трех отроков в Вавилоне (См.: Дан. 3, 26–45)…

† Запрети ему (духу лукавому) Иисус, глаголя: умолчи и изыди из него (Мк. 1, 25). — Когда священник говорит духу лукавому: запрещаю тебе именем Господа нашего Иисуса Христа (Ср.: Деян. 16, 18), — тогда все равно что запрещает Сам Господь Иисус Христос — и действенно это запрещение. Кроме того, прилепляяйся чрез веру Господеви един дух есть с Господем (1 Кор. 6, 17), несомненно: чего хочет тот человек во время своего нахождения с Господом, того хочет Сам Господь; что делает он, то же делает и Господь.

† Как я должен быть благодарен Господу моему, что Он так часто прогонял и прогоняет из моего сердца духов злобы (Ср.: Еф. 6, 12), почти непрерывно коварствующих надо мною. Слава силе Твоей, Господи [343]! Слава державе Твоей! — Слава имени Твоему!

† Теща Симонова, огнем жегома (Мк. 1, 30) — это душа моя, огнем страстей палимая: сколь часто Господь приступль к ней воздвигает ее, емь за руку ея (Ср.: Мк. 1,31) — и огнь страстей оставляет душу, и она начинает служить Господу правостию сердца.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное