Читаем Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя полностью

X Славлю, превозношу всеблагое, великолепое и препрославленное имя Отца и Сына и Святаго Духа, Бога нашего, яко присно внемлет сердечной молитве моей и избавляет меня от грехов моих и от тяжелого, подавляющего душу чувства скорби и тесноты. Так, я взываю сердечными устами: и Он, Всеблагий, внемлет и спасает меня; Он Бог Спаситель мой. Я немощь — Он сила моя; я грех — Он правда моя; Он покров мои, прибежище мое (Ср.: Пс. 17, 3) [332], радование мое [333]. — Когда я сердечно молюсь Ему, Он — весь Слух, весь Око для меня. Весь Он при каждом движении мысли и чувства, весь при каждом слове. Потому я должен быть как можно прост во время молитвы — как мысль проста, так прост. Читал: помилуй мя, Боже (Пс. 50, 3)!

† Как наполняются дымом храмины жилищ ваших при совершаемых в них молитвословиях, так да наполнятся благодатию Святого Духа внутренние храмины душ ваших. Ибо благовонный дым кадильный, исполняющий храмину, — образ благодати Духа Всесвятого, наполняющей духовным благоуханием души верующие.

† Скоромная пища делает сердце грубым, каменным, бесчувственным. На молитве сей час видишь действие на сердце пищи скоромной и постной.

Что человек произошел от слова Божия, доказательством тому служит самое слово «человек» и потом имя, данное ему при Крещении или при обряде наречения имени; доколе человек живет, дотоле все называют его этим именем и он отзывается на нет, что он точно то ; он весь заключается в своем имени; наконец, когда он умрет и тленные останки его схоронятся в землю, остается в память одно имя его как свидетельство происхождения его от слова Божия, — это невещественное, вечное, как душа, достояние его и наше.

† Если ты от сердца молишься Господу или Владычице, или Ангелу, или святому, то ты говоришь самому сердцу Господа, Владычицы, Ангела или святого: ибо все мы в одном сердце Божьем — в Духе Святом. Все святые — в Божьем сердце. Во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56).

Помилуй мя — то есть прости, не взыскивай с меня за грехи мои (то же, что — Боже! Милостив буди мне, грешному (Лк. 18, 13)).

X Слава тебе, прелюбезнейшее, всеспасительное, Животворящее Имя Отца и Сына и Святого Духа! Как быстро, благостно спасаеши Ты меня, грешника, Отче, Сыне и Душе Святый! О какое великое сокровище для меня имя Отца и Сына и Снятого Духа! Какой скорозаживляющий пластырь на раны моего сердца имя Отца и Сына и Святого Духа! Какая жизнь моего сердца имя Отца и Сына и Святого Духа. — О Более Великий! Ты ли внемлешь молитве окаянного грешника? — О Любовь! Любовь! Любовь! — Два раза призвал я сегодня (которые твердо помню) имя Отца и Сына и Святого Духа в скорби и тесноте сердца моего грешного — и скоро, скоро услышал меня Господь мой и из тесноты моей вывел меня в пространство, тяжкое бремя греховное [334] превратил в легкое бремя Свое! (На лодке.)

Враг ежедневно, сильно гонит мою веру, надежду и любовь. — Гонят тебя, моя Вера! Гонят тебя, моя Надежда! Гонят тебя, моя Любовь! — Терпи, Вера, терпи, Надежда, терпи, Любовь! Мужайся, Вера, мужайся, Надежда, мужайся, Любовь! — Бог вам поборник! — Не ослабевай, Вера, не ослабевай, Надежда, не ослабевай, Любовь!

Когда молишься, веруй твердо, что Господь присущ каждому слову молитвы и о чем ни попросишь, Он есть исполнение для тебя (и для всякого другого) каждого прошения твоего.

Всячески почитай лики человеков живых, да почитаешь, как должно, лик Божий. Ибо лик Господа Иисуса Христа есть лик человеческий. — Не уважающий лика человеческого не уважает и лика Божия.

Если все твое благое будет общим с ближним, то все Божье будет обще с тобою. Еже аще хощете, просите, и будет вам (Ин. 15, 7). Моя вся Твоя суть, и Твоя — Моя (Ин. 17, 10).

† Не все ли для тебя — Я, Отец и Сын и Святой Дух: Бог твой, живот твой, покой твой, радость и блаженство твое? Твое богатство, твоя пища и питие, твое одеяние и все твое? — К чему же ты прилепляешься? К праху ли? Чего ты жалеешь для Меня в лице ближнего? Праха ли? Для Меня ли, все Сотворившего, для Меня ли, Который могу землю и камни претворить в хлебы, воду источить из камня (См.: Исх. 17, 6)? — Будь всегда со Мною и во Мне: и будешь всегда покоен и весел. — Нo стыждало ли когда твое упование (Ср.: Рим. 5, 5) на Меня? — Не всегда ли Я упокоевал и оживотворял тебя?

Священник по преимуществу Божий питомец, Божий затрапезник — едва не каждый день бывает на вечери у Господа и за трапезой К го ест и пьет. Каков же должен быть священник?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное