Dневник Z

— Мы сидели с детьми в бомбоубежище две недели. Когда прямо в подъезде расстреляли знакомого парня, мы решили как-то выбираться оттуда. Ребята достали машину. Проехали совсем немного от Купянска, как впереди колонны раздалась стрельба. Там ехали четыре легковые машины, а мы сзади, у всех белые повязки, надписи «дети». Мамы начали кричать: «Тут детки! Не стреляйте!» Но никто не слышал. Это был ужас… — начинает плакать женщина. — Там дети были такие… ангелы… Всех их поубивали… Ребёнок годовалый, что он им сделал! Девочка пяти лет. Она с ними что, воюет, что ли? Сволочи!!! Я их проклинать буду каждый день!.. — в бессильной ненависти рыдает она. — В общем, поубивали всех. Родители все лежат мёртвые, а детки, кто остался жив, по ним ходят… И вот раненая девочка Света была. Она просит: «Помогите», а я теряю сознание, у меня же лёгкое пробито осколком было, дышать не могу. У девочки куртка в лохмотьях, руку тоже, кажется, прострелили. И мы с ней вдвоём по этим телам. Вот такие наши украинцы-освободители. Чтоб они все сдохли, заразы!.. — в сердцах восклицает женщина. — Что мы им сделали? Им хорошо живётся, жирно. Они там спокойно в Киеве ходят на работу. А у нас дети в нашем в Купянске… Нет ни газа, ни воды, ни света, ни интернета, ни радио. Всё изничтожили. Зима идёт, дров нет… Вот вы зайдите в ту палату, там лежит мужчина, он вам расскажет, как в него стреляли, как поляки убили учительницу.

Заходим в соседнюю палату. Мужчина тоже готов общаться с нами, но не доверяет на сто процентов, поэтому просит не снимать его лицо, даже при обещании его «замозаить». В кадре только его загипсованная нога. Слушаем его рассказ:

— Моя учительница начальных классов через забор жила. Сначала был взрыв гранаты, потом начали кричать: «Выходи, курва!» Я считаю, что «курва» — это на польском языке слово. Значит, были наёмники, поляки. Я испугался, честно сказать. Как бабахнуло, адреналин пошёл. Я на мотоцикл и погнал. Когда заехал на мост, по мне начали стрелять из автомата. Одна пуля попала в ногу. Еле добрался до русских солдат.

Я понимаю страх людей. Даже вырвавшись на территорию ЛНР, они продолжают опасаться, что до них дотянутся руки карателей, накажут за правду. После всего пережитого, после того как в тебя и в беззащитных детей стреляют в упор, можно ли вдруг почувствовать себя в безопасности? Пусть и там, где этих убийц просто физически быть не может. Где защитят, где по террористам будут стрелять в ответ, а то и не дожидаясь их атаки. Сложно… Пытаюсь ставить на место этих людей себя, но вряд ли могу почувствовать хотя бы толику того, что чувствуют они. И я восхищаюсь этой женщиной, Лидией Александровной, её отвагой. Она могла бы спрятаться от журналистов, отказать, сказать лишь «нет», «я боюсь», «не могу», и мы бы ушли, выпустили репортаж без ее свидетельств. Но она выбрала рискованный вариант, пренебрегла своей безопасностью, ради правды. Как можно не восхититься!

Знаете, в одном из парков Луганска стоит памятник «Жителям Луганщины, погибшим от рук карателей-националистов ОУН-УПА». Это трагедия периода Великой Отечественной войны и послевоенных лет. Уже так давно от наших дней и реалий. Но на самом деле так близко! Ведь там в граните высечены очень актуальные слова, для меня в том числе. Девиз, согласно которому я и следую в зоне СВО: «Правда забвению не подлежит».

5 октября 2022 г

«Пожалуйста, защитите наш город от нацистов» — текст тревожного граффити в Северодонецке. Оно совсем свежее. На фоне нашего осеннего отступления беспокойство жителей ЛНР более чем понятно. Оставлен Купянск, на днях сдан Красный Лиман. Сил удержать их просто не было. Для обороны такой протяженной линии фронта нужны люди, а их не хватает. Резервы нужно было готовить заранее. Это лишний раз подтверждает то, что мы ввязались в войну, будучи не очень готовыми к тому, что она будет такой долгой. И этим отступлением или перегруппировкой, как её назвали в МО, мы сберегли личный состав, который и так на пределе человеческих возможностей стоял перед лицом превосходящего противника. Но от этих объяснений на душе легче не стало. Особенно населению покинутых нами городов. Обнадеживает лишь то, что в ЛНР усиленно строят серьезные оборонительные сооружения, чего мы не видели ни в Лимане, ни в Купянске. А значит, за города республики российская армия намерена биться до конца и отдавать их врагу не собирается.

Заезжаем в Рубежное. Самый дефицитный и желанный товар здесь и сейчас — полиэтиленовая плёнка. Её сложно достать. Грядут холода, нужно утеплять окна. Стекла бьются от периодических бомбежек. Обстрелы вернулись в город вместе с приближением украинских войск, снова гибнут люди. У жилого дома видим воронку от снаряда. Люди говорят, что один человек скончался, трое ранены. На первом этаже дома мясной магазин, в котором, несмотря на недавний прилёт, нет отбоя от покупателей.