Dневник Z

— Это, получается, к нам летит? Свист был, — отвечаю вопросом на вопрос.

— Конечно. Ложится за школу.

Переждав обстрел, вместе со следователями заканчиваем подсчёт ночных ударов. В итоге: 6 ракет «хаймарс». Стоимость каждой — 150 тысяч $. Почти миллион баксов, потраченные за минуту. А сколько таких минут Украина и Запад подарили Донбассу, Херсонщине и Запорожью? Зеленский на разрушение инфраструктуры и убийство людей денег не жалеет. Оно понятно: деньги чужие. И люди чужие. В одном из классов на доске мелом рисую портрет Зеленского за тюремной решёткой.

Попытки Украины сорвать референдум тем не менее смотрятся жалко. Люди все равно идут на участки: явка 83 %.

В Луганске рассказывают историю, как старенькая бабушка пришла на референдум на день раньше. Говорит: «Не знаю, доживу ли я до вторника или нет, хочу проголосовать сейчас».

Вечером последнего дня референдума спешим в ЦИК на подсчёт голосов. При мне вскрывают урны, достают бюллетени по одному и, показывая огромному количеству собравшихся журналистов и иностранных наблюдателей, озвучивают вариант ответа.

— «Да», «да», «да», — провозглашает член ЦИК. Это ответы на вопрос: «Вы за вхождение ЛНР в состав РФ на правах субъекта РФ?» Я слежу внимательно. То, как порой проходят выборы и какие манипуляции с подсчётом голосов могут быть, широко известно. Потому мысленно пытаюсь подсчитать соотношение «за» и «против», хотя и понимаю, что в Донбассе сенсаций случиться не может. Тем не менее. И вот звучит «нет». Через десятки «да», еще одно «нет». Через сотню с лишним «да» — испорченный бюллетень. В итоге, последив около получаса, насчитал 5 мнений «против», что в ворохе уже отложенных выборных листков кажется мизерным. Официальные итоги подсчёта лишь подтвердят мои наблюдения — только полтора процента проголосовавших на референдуме не поддержат присоединение ЛНР к России.

В зале присутствуют международные наблюдатели. Италия и Франция, Япония и Китай, страны Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока. 35 иностранных наблюдателей на одном избирательном участке — по сути, весь мир. Но смогут ли они озвучить правду в своих странах? Подхожу к итальянцу. Обожаю Италию: от футбола и культуры до самих людей, которые всегда были лояльны к России. По мне чуть ли не единственная в Европе страна, где к россиянам испытывают добрые чувства. Да, и Путина публично поддерживали, вывешивая на балконах его портреты. Может, еще и потому, что его медийный образ мачо как-то близок итальянцам по духу. К сожалению, чаяния народа не разделяет итальянское правительство, которое, естественно, проповедует политику ЕС и США.

Наблюдателя зовут Марко Пато, он независимый юрист. Интересуюсь, слышал ли он слова главы МИД Германии Бербок о том, что людей в Донбассе, Запорожской и Херсонской областях расстреливают, насилуют, а потом под прицелом автоматов ведут на референдум?

— Это, конечно, смешно, — отвечает Марко. — Такого нет. И единственные вооруженные люди — это была охрана, которая защищала периметр избирательных участков. Потому что в Мелитополе мы видели напряжённость. Люди боялись диверсантов и угроз с той стороны.

— Сейчас у вас к власти пришли националисты. Ну, вот, может, сейчас политика итальянского государства изменится по отношению к России? — задаю иностранцу наивный вопрос. Марко и его помощница-переводчик смеются:

— Нет! В Италии политическая ситуация заблокирована, — отвечает итальянский юрист. — Абсолютно не важно, какая партия придёт: правая или левая. Всё равно будет политика глобалистов и атлантистов. Все политики Италии — это рабы европейской и американской системы. И мировой финансовой политики.

Я стою на площади у Народного совета ЛНР, вместе с луганчанами затаив дыхание. На огромном экране прямая трансляция из Москвы. «О принятии Луганской Народной Республики в состав Российской Федерации», — звучит в колонках голос диктора, очень похожий на голос легендарного Левитана. Глава республики Леонид Пасечник и Президент Владимир Путин делают росчерки пера в документе, мгновение и… дальше взрыв народного ликования! Люди размахивают флагами и начинает казаться, что небо над Луганском окрашивается в цвета триколора.

— Россия, Россия! — скандирует людское море.

— Ну, каково чувствовать себя Россией? — перекрикивая шум, обращаюсь к рыдающей от радости женщине.

— Мы так долго ждали! Наконец, мы пришли в семью и отстояли наш выбор.

— Это исторический момент для Луганска, — вторит ей мужчина с флагом. — Кто-то ждал этого с 1991 года. Нельзя жить в стране, где тебя не любят и не уважают, мы последние двадцать девять лет так и жили, а теперь мы приходим домой, где нас любят и ждут.

— Когда говорят «Россия», что вы представляете? — подношу микрофон женщине в белой блузке.

— Это бескрайние просторы, красота, искусство, — отвечает она. — Чайковский, Есенин. Это гордость, это уважение к людям. Это достойная жизнь!