Dневник Z

Лёгкая — это 30 килограммов вместе со станиной! Как штангу с собой таскать. Хорошо, что втроём работают, по частям и переносят.

Мороз с математической точностью выставляет шкалу прицела. Рядом с ним соратник с таким же АГС. Дуэт гранатометчиков готов выступить, их номер будет ярок, но скоротечен. Круглый предупреждает нас: «Минуту и сваливаем отсюда. Накроет».

— Первое орудие: расход 29. Второе орудие: расход 5, — приказывает командир. — Огонь!

И парни одновременно выдают две громкие очереди. Я держу в руках тот боеприпас, которым они сейчас расстреливают позиции ВСУ. Это ВОГ-17, выстрел осколочный гранатометный. Напоминает охотничий патрон, только крупный, 13 сантиметров. Радиус сплошного поражения такого «вога» 7 метров, в боекомплекте их — 27 в одной «улитке» (она же коробка). Таких «улиток» на один АГС три. И получается, что гранатомет своей взрывной мощью может покрыть площадь в половину футбольного поля.

Едва успеваем снять несколько кадров, как уже нужно бежать в укрытие.

— Уходим, — кричит Круглый. — Сейчас в ответ прилетит, офигеем.

Бегу к машине, а сам размышляю. С одной стороны, такие съемки хороши тем, что всё очень оперативно, без долгих прелюдий и потери времени. С другой — всё-таки слишком мимолётны. Нужно очень постараться, чтобы сделать из этого полноценный репортаж. Надо много камер. Пока оператор Кирилл снимал с одного ракурса, я дублировал съемку выстрелов на свой телефон с другого, еще и успевая писать стендапы. Поэтому в репортаже процесс работы АГС кажется более продолжительным. На самом деле их залпы происходят в течение каких-то десятков секунд.

Прыгаем в легковушку и срываемся с места. Обзору немного мешает паутина трещин на лобовом стекле, заклеенная скотчем.

— В стоячую прилетело, слава богу, — вспоминает Иваныч, мужчина где-то за пятьдесят. — На двери вон тоже дырка от осколка.

На краю лесной дороги раскорячился синий «жигулёнок» с расквашенной фарой. Окна затянуты прозрачной пленкой — тоже машинка боевая. Рядом три наших бойца. Один из которых нырнул под капот. Останавливаемся узнать, не нужна ли помощь.

— Да, доедем, нормально, — вежливо отказывается от помощи воин. — Оторвалась тяга, немножко починить надо, затянуть.

На бронежилете бойца белой краской написано: «Бешеный».

— Оригинальный у тебя позывной, — улыбаюсь я.

Собеседник опускает глаза, смотрит на надпись, потом поднимает взор и без улыбки отвечает:

— Я по жизни такой бешеный. Когда меня выводят, всем…! Называется так, короче. Такой я, с детства.

— А тебе помогает твой характер на войне?

— Мне не только характер помогает, а дух мне помогает, сила и стремление победить. Мне всё помогает, братан, — отвечает Бешеный, наконец улыбнувшись, а то я уже стал напрягаться.

— Я сам с Ульяновской области, — продолжает боец. — Родом вообще с Ташкента. Но Родина моя — Россия.

— Я с Ульяновской области тоже, — присоединяется к разговору высокий улыбчивый парень с вязаным Чебурашкой и флагом СССР на груди. — Позывной «Тимоха» мой. Всем женщинам России, нашим милым дамам, матерям, жёнам, нашим дочкам, бабушкам большой привет с фронта! Поздравляем вас с праздником, международным днём 8 марта! Желаем вам здоровья и терпения. Мы вас не подведём, приедем с победой! — Тимоха поднимает кулак вверх. — Победа будет за нами! Слава России!

— А это талисман? — показываю пальцем на ушастую игрушку, свисающую на бронепластину.

— Да, он со мной всегда, — боец берет талисман в руки. — С гуманитарной помощью приехал. Дети связали его. Слава богу, выручает. Чебурашка — наша сила!

Не так далеко с треском падает гроздь «вогов». Вражеский АГС отплевался в нашу сторону. Перемещаемся дальше, как тут говорят, на «тихих лапах», до самой передней линии. В 70 метрах от нас виднеется ЛЭП с опорами, а за ней в лесном массиве ещё примерно в 70–100 метрах — уже сидит противник. Полторы сотни метров — это так близко, что даже впечатляет!

— Мы так спокойно здесь находимся? — удивляюсь я самому факту, обращаясь к Круглому. — От них же можно ожидать угрозу в любую секунду?

— В принципе, да, — невозмутимо отвечает командир. — Как и от нас угрозы могут ожидать. Это уже стало привычкой, обиходом. Даже чего-то не хватает, когда домой уезжаешь, — смеется боец.

— А дома-то часто парни бывают?

— С октября-месяца сидим в этих лесах, не было отпусков. Потому что идёт наступление. Люди всё понимают.

Недавно наша армия отбросила ВСУ в глубь леса, отвоевала четыре опорных пункта. Так что в тот момент, когда мы находимся у линии боевого соприкосновения, самих боёв нет, не считая артиллерийских дуэлей, которые нас сейчас не касаются. Дело в том, что и противник, и мы, активно обустраиваем свои новые позиции. Потому стороны не злят друг друга перестрелками, чтобы не отвлекаться от работы и поскорее закончить строительство. А уже потом повоевать.

Одни парни пилят деревья и таскают брёвна — благо в лесу дефицита в стройматериалах никогда нет. Жалко заповедник, но что поделать — задача: выжить и победить. Другие ребята копают окопы и делают новые блиндажи.