Dневник Z

Точно «солдат удачи», думаю я.

— Я, честно, сомневался, думал, что тебе просто повезло, — признаюсь Коту. — А у тебя навык, оказывается…

— Вообще оружие люблю. Я со всего так-то умею работать, — хвастается боец. — Только вот с танка мечта пострелять! А так со «шмеля», с «британки», «Корда», «Утёса» стрелял. Но «Покемон»[10] — это мой калибр, «семёрка». Автоматы для меня слабы. Не чувствуется мужской силы, что ли!

— Что ты понял о войне? — интересуюсь у него, добровольца, воюющего десятый месяц.

— Война — это страшно, — честно отвечает Кот. — Но я на голову, скажем так, немного отбитый. Первый в штурм побегу. Двадцать первого числа ходил в штурм. Тогда у нас семьдесят пять человек раненых и девять «двухсотых» было.

— Но ведь, когда человек лихой, это же не очень хорошо на войне?

— Меня немного угомонило, когда пуля вот здесь пролетела, — показывает на шею. — Осколок от АГС в капюшон попал и сюда в бронежилет. После этого я вспомнил, что за меня молятся. Ну, а так да, бесстрашный.

— А сам откуда такой? — спрашиваю его.

— С Кременной. Местный. Я электромонтёр, помощник мастера. Вот эту ЛЭП-ку строил, — показывает в сторону опор линии электропередачи, по которой как раз проходит ЛБС.

У Кота все друзья и отец воюют за ВСУ. А он бьётся против украинской армии. Такая вот жизненная драма. Родных забрали в армию еще в самом начале СВО, когда Кременная находилась под властью киевского режима.

— Мы с пацанами повесток от военкомата не получили, — рассказывает парень. — Но однажды в Кременной стало плохо с продуктами: в магазинах только хлеб и вода. За едой надо было ездить в Красный Лиман. Мы и поехали с друзьями вчетвером, а когда возвращались, прям на кременском блокпосте выдавали повестки. Всем троим корешам выдали, а мне нет. Я давно не был годен к службе. Диагноз поставили — менингоэнцефалит. Потом наш город освободила Россия. И нас начали обстреливать укропы. Восьмого марта ко мне прилетело из 70-го миномёта. Потом двенадцатого марта в огород упал уже снаряд от «стодвадцатки». Через шесть дней — 152-я «кассета» разнесла мой дом. «Три семёрки» тоже прилетали. Они будто тренировались на нас, на местном населении. И я пошел воевать добровольцем.

Вот они какие перипетии судьбы! А был бы тогда Кот годен к службе, мог бы сейчас сидеть в окопе с кременскими друзьями и вынужденно воевать уже против своего нынешнего батальона. Типичные ситуации гражданской войны на Донбассе, разделенного на части меж двух враждующих сторон еще в 2014 году.

— С противником-то общение какое-то происходит? — задаю вопрос бойцу.

— Ага. Во время ночного штурма в Белогоровке нам кричали: «Лэнээр, сдавайтыс, вам нычого нэ будэ», — имитирует украинскую мову Кот. — И здесь, когда они контратаковали, нам тоже кричал один: «Ванька, сдавайся!» А мы в ответ: «Не для того наши деды до Берлина дошли, чтобы я тебе, сука, сдавался!» Мы с ними переговаривались. Ну, соответственно, нецензурными словами. У меня много знакомых, кто сейчас служит там, на той стороне. У простых вэсэушников выбора нет. Если откажутся воевать, нацики их убьют. Хотя выбор у них есть — попытаться сдаться.

Кот — находка для телерепортера. Не только потому, что герой харизматичный, этакий молодой сорвиголова с подвешенным языком. Но и ещё любитель поснимать видео на войне. У него в телефоне ценнейший архив. Вот ролик, где рядом с окопом падает мина и Кота со товарищи контузило. Тут снято, как уничтожают украинский танк. Здесь боец идет в разведку. В другом видео его рота укрывается от атаки «Града».

Я жадно перекидываю эти файлы в свой телефон, а они всё не заканчиваются. И так увлекаюсь, что не замечаю, что вокруг начинает происходить что-то тревожное. Стали чаще звучать взрывы. А на позициях затрещали автоматы.

— Вот тут я при штурме немного поснимал, — показывает Кот еще одно крутейшее боевое видео. — Дальше, конечно, не до съемок было.

— Офигеть! Давай и это, конечно, скидывай! Всё пойдет для репортажей на РЕН-ТВ! — обещаю я ему. И тут слышу, что кроме нашей «стрелковки» из окопов время от времени в воздухе посвистывает.

— Отойдем хоть за дерево, — советует Кот.

Рядом появляется командир Тимоха, бросает в нашу сторону:

— По нам стреляют.

Кот садится, подперев спиной сосну, и с поистине мушкетерским презрением к опасности продолжает копировать файлы на мой телефон. «Скорее бы они уже перекинулись», — думаю я, заметив, что Кирилл уже переместился в окоп и начал снимать боевую работу. Но я не имею права упустить этот великолепный «кошачий» архив! И терпеливо жду.

— Это и началось наступление, получается? — спрашиваю его.

— Сейчас? Не, сейчас это херня, — отмахивается он, продолжая втыкать взглядом в экран.

Ещё одна пулька свистнула где-то над нами. Стрелковый бой усилился. Вокруг всё уже просто громыхает.

— Кот, вокруг такая фигня происходит, — перекрикиваю я шум, — а ты, смотрю, сидишь спокойно. Это вообще как?

— Да вообще пофиг, — отвечает он, поморщившись.