Dневник Z

— В августе девять лет будет, — улыбается глазами «вагнеровец».

— А сможешь ли ты после этого жить в мирное время? — задаю ему резонный вопрос. — Найти себя на «гражданке».

— Я пытался, но происходит звонок: «Поедешь?» И я тут, — снова улыбается под маской «солдат удачи».

В туннеле зарокотало. Это вернулся наш сопровождающий.

— Я нашёл одно место, — отчитался байкер. — За домиком машину поставим.

Мы двигаемся к нему с камерами. Сегодня работаем в журналистском тандеме с военкором Астраханем. Разведчик поправляет балаклаву:

— Я красивый?

— Ты шикарен, — отвечает ему в тон Дима Астрахань.

Моторазведчик на кроссовом мотоцикле, расписанном славянскими рунами. Глаза закрыты солнечными очками. На плече шеврон с кувалдой, разбивающей череп. На бронежилете — трофейные украинские патчи, тоже в виде черепов: один в зеленом берете ВСУ, другой в стиле логотипа героя американских комиксов «Каратель», только в бандеровских черно-красных цветах. Он носит их на манер воинов туземных племен Океании, делавших себе ожерелье из ушей поверженных врагов.

— В чём специфика мотоциклиста на войне? — спрашиваю его.

— Специфика каждого солдата — быть всем, стрелять со всего, ездить на всём и убивать противника, — уверенно и лихо отвечает боец. — Он должен быстро принимать всё новое, будь то оружие или техника. Потому что путь к успеху — это развитие.

Подъезжаем к району бывшей воинской части и прячем транспорт. Рядом со мной боец, судя по глазам, азиатской внешности. На спине подвешенный к «бронику» карабином плюшевый чебурашка. Прям как у Тимохи из 374-го ОСБ. Хотя много кто теперь чебурашек-то носит. Его позывной «Такаяма». (И это второе исключение из правил. Потому что через несколько месяцев боец погибнет.)

— Штурмовики наши отбили дом, — рассказывает парень. — Мы их прикрываем. Зашли оборудовать позиции, а там на полу лежит чебурашка. Вот взял, прикрепил и хожу с ним. У меня не один талисман. Вот ещё.

Такаяма показывает на пластикового кота из мультфильма «Том и Джерри». Тот висит уже на груди.

— Это товарищ, который уезжал домой по окончанию контракта, передал мне его и сказал, что он полгода с ним отбегал и ни разу даже «триста» не был.

Идём колонной. Три-четыре метра дистанция друг от друга. Чтобы в случае прилета или сброса боеприпаса с дрона не накрыло всех разом. Идём, слушаем небо. Я сразу почувствовал, что напряженность как-то сгущается. Хотя, возможно, это лишь мои предустановки.

Блям!! — зазвенело вдруг под ногами! Это я задел какую-то железяку.

— Чёрт, чёрт, чёрт, — выругался я, сбрасывая пар.

Повсюду раздавленные пятиэтажки. Говорят, рельеф здесь меняется до неузнаваемости очень быстро. Нам вдруг командуют укрыться в ближайшей постройке — угроза беспилотника. «Вагнера» снимают маски, чтобы перекурить, потому я особенно ничего не снимаю, а сижу, размышляю…

Артемовск (Бахмут) стал одним из главных центров противостояния. Во-первых, это транспортный узел, который связывает важнейшие города Донбасса: от Славянска до Луганска. Во-вторых, Зеленский решил создать из обороны города пиар-кампанию — «фортеция Бахмут». Не считаясь с потерями, загоняя туда всё новые и новые силы. Даже тогда, когда в этом не было не то что военной целесообразности, но являлось по сути преступлением против своей армии. Это чистая утилизация войск, причем довольно хорошего качества. Эту битву потому и назвали «бахмутской мясорубкой», потому что в ней положены десятки тысяч бойцов. Да, в том числе и наших штурмовиков, по большей части из контингента заключенных. Наступление и штурмы — априори потери. Но в этом случае, вопреки правилу, потери оборонявших город украинцев и иностранных наемников были кратно выше. Для киевского же режима в тот момент важнее были западное финансирование и поставки оружия. А оборона Бахмута была обоснованием для этих вливаний, гарантом репутации властей Украины и их состоятельности как партнёра. Но Зеленский проиграл, с треском. Поэтому вина за болезненное поражение в Артемовской битве, которую в СМИ уже назвали самым кровавым сражением в Европе после Второй мировой войны, висит исключительно на политиках, а не военном руководстве ВСУ. ВСУ в Артемовске просто не смогли вывезти противостояние с «вагнерами», им тут даже нечего стыдиться…

Из потока мыслей меня возвращают в работу: «Пошли».

Заходим в район Гнездо, западный район Бахмута. Из него будто вытянули душу. Нет жизни, есть лишь её остовы: черные без единого листочка деревья, вздымающие ветви в небо, столбы электролинии без проводов, пятиэтажные дома, как разрушенный конструктор: один подъезд уцелел, другие превратились в груду фрагментов. И вся земля усыпана камнем и железом. Здесь был мощный укрепрайон ВСУ. Один из последних. К нему наши бойцы шли 10 месяцев. Сначала взяли поселки и выгодные высоты в окрестностях. Потом перерезали главные дороги снабжения ВСУ и начали брать в котел Артемовск, заходя с севера. Забирая дом за домом, сантиметр за сантиметром. Противник огрызался; уходя, складывал многоэтажки тяжелой артиллерией.