Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002 гг.)

Ура! Ур-а-а-а! Мы обнялись, как сестры, и простились.

Мама плакала на улице. Вспоминала, как под бомбежкой Аладдин принес нам черный хлеб!

Царевна Полина-Будур

11 февраля 2000 год

Вчера к нам явился Вовка, муж Ольги.

Пьяница и грубиян. У него горе!

При ночном орудийном обстреле погибла его старенькая мама, жившая на остановке «Автобаза». Снарядом срезало угол дома. Его мать была в своей угловой квартире одна.

Она лежала и перед сном смотрела фотографии родных… Сын похоронил ее сам. Во дворе своего сгоревшего дома, в яме. Пропали все документы на квартиру матери и паспорт погибшей. Видимо, как и у нас во дворе, там побывали ближайшие соседи!

Вовка сильно напился с горя и неожиданно явился к нам, поговорить… Было поздно. Около 21:00. Они говорили с мамой долго, дружески. Мама забыла ссоры и обиды в дни выселения. Зря! Она раскурила с ним сигарету! Налила Вовке в стакан одеколона из флакончика, и он выпил! Ругал сам себя за то, что не забрал свою мать к себе. В военное время оставил ее одну. А я подумала, что ему грабить чужое было куда интереснее, чем заботиться о собственной матери.

Тут пьяный сосед обнаглел и стал протягивать ко мне руки, приставать и говорить, что я «выделываюсь». А куда можно уйти в ночное время? По двору стреляет снайпер. Видны трассирующие пули. Я отшатнулась от этого человека и от его пьяных слез. Вышла из комнаты. Час сидела одна в своей разрушенной кухне. В темноте, с крысами.

Я, молча, молилась, чтобы Всевышний помог мне и Аладдин вернулся!

Я внезапно решила, что соглашусь стать его женой! И второй и третьей!

Лишь бы жить чисто, а не так, как живут остальные люди здесь, вокруг меня.

«Аладдин! Приди и спаси меня! Забери меня отсюда, поскорей!» — беззвучно звала я, вспоминая свой жуткий сон.

Мне снилось, что Аладдин погиб и лежит среди развалин. Не дай Бог, чтобы это оказалось правдой! В комнате слышался мат Вовки и глупые разговоры. Свою мать в этот момент я почти ненавидела.

Наконец, Вовка пошел к себе в дом напротив — спать.

Было слышно: на него кричит женский голос. Обзывает его грязными словами.

Это его родная жена.

P.S:

Сегодня утром при посторонних людях во дворе Вовка придрался к моей маме.

Он послал ее на х…

А я не вступилась, не стала ее защищать.

Так ей и надо!

Нечего дружбу с «грязью» водить!

Нечего пускать эту свинью к себе в дом!

Будур

12 февраля 2000 г

Приехала мама моей подруги Хавы.

Первым делом кинулась к нам. Спросила, где ее муж Султан?

Мы рассказали:

— Султан 18 января, после похорон брата соседки Азы, пошел проведать ваш дом, в частный сектор. Утром 19 января нас выселили на “зачистку”. Но с нами твоего мужа не было! Через 9 дней мы возвратились домой. Твоего Султана больше никто из нас не видел.

Мама красавицы Хавы сразу заплакала…

Ее настойчиво позвали Аза и Вовка.

Сказали, что знают, где лежит Султан, и увели.

Как потом выяснилось, Аза, Ольга, Вовка и Лина, блуждая по частному сектору в поисках

наживы, давно нашли отца моей подруги.

Его расстреляли, и не одного.

Рядом с ним на снегу лежали еще два человека.

— По этой улице и выше, — рассказывали местные жители, — шли федеральные части с осетинами. Это был кошмар! Ингушей они особенно ненавидели после конфликта в 1992 году из-за спорных земель. Так что расстреляли их втроем. Там были местный русский парень, чеченец, и привели этого ингуша. "Чтоб был интернационал", — смеялись российские военные. А хоронить тела не отдали…»

Недалеко от этого места расстреляли старую женщину, в ночной рубашке и в теплом платке на плечах и ее дочь. Она была полностью раздета, лет тридцать.

Примерно через два квартала и выше, если подниматься от нас по частному сектору в гору, расстреляли девочку-чеченку семи лет с ее матерью и с теткой. Люди с этой улицы рассказали, что старшую сестру расстрелянного ребенка, девушку примерно моего возраста военные увели с собой.

В подвал общежития от хлебозавода военные бросили гранату.

Погибли и чеченцы и русские люди, которые прятались там от обстрелов. Много людей! Были дети… Мать одной из убитых женщин, по имени Галина, мы встретили на рынке «Березка». Вероятно, там и погибли молодые чеченки, у которых однажды мы прятались от бомбежки в районе «Березки». Во всяком случае, они втроем собирались именно в этот подвал.

19 января нас вывели из родных домов.

Мы скитались девять дней на территории, где уже закрепилась часть федеральных войск…

Тогда все мы считали: с нами поступили жестко и несправедливо.

А на самом деле нас спасли!

Я вспомнила фразу одного из военных: «Другие части идут. У них — жестче!»

Значит, мы ошибались!

Они только играли с нами, уже зная, как будет с теми, кто останется в своих домах.

Их прикончат те, кто придет потом…

Голодные собаки давно перешли на мертвечину.

У Султана, примерного семьянина, мирного жителя, отца двоих детей, были обгрызены лицо и рука. Его завернули в большой ковер и увезли на тачке. Вдову проводили подружки — Лина и Аза. Вернулись и рассказали, что на военных постах спрашивали:

— Что, ковры везете?

А жена показывала ноги мужа в ботинках…