Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002 гг.)

Взрыв! Волна бросает к нам в подъезд, какого — то парня. Я и соседка по рынку — русская продавщица книг Тоня, подбегаем к нему. Мужчина без сознания. Я даю воды. Парень у нас дома. Я пытаюсь ему помочь, и на моих глазах он превращается в большую собаку!

Очень большую! Мама, согласно моему сну, обещает: «Неожиданная новость. Встреча с другом, который много страдал и много пережил…»

На дворе стоят теплые дни. Похожие на дни весны. Но это не весна, это короткое, осеннее «бабье лето».

Будур

1 ноября 2000 г

Приехал Мансур!

Я его увидела!

Он дома, у себя в квартире с провалившейся от попадания «града» спальней.

Худой! Хромает!

Смотрит издали. Смотрит и не видит. Много курит у своего подъезда, не приходит. Я удивлена, обижена. Мы же дружили! Тепло расстались. Теперь отчужденность и холод…

Мы что — совсем чужие? Мы — враги? Раз нет доверия, нет дружбы.

В школе выставили четвертные отметки. По математике у меня «тройки».

Все остальные предметы — «четыре» и «пять».

У меня новая классная руководительница. Мы хорошо с ней общаемся.

Наша симпатия взаимная! Женщина — многодетная мать. Прирожденный педагог!

Каникулы в школе до 11 ноября — десять дней.

Опять убили двух солдат в районе остановки «Нефтянка». В ответ последовала серия убийств мирных жителей — молодых мужчин в нашем районе. Нас потрясли случаи гибели этих людей, без причины и вины:

1) того человека, кто шел по улице от соседа (играли в шахматы…),

2) мужчину, что поздно добирался домой с работы…

3) двоих парней, которые пошли с ведрами в сады. За орехами и грушами.

Взрослые, живущие в нашем районе, считают виновной новую воинскую часть из Москвы…

У нас во дворе тоже идут «бои».

Одного из братьев Борзовых, «Джима Мульена», били его старшие братья. Жестоко и сильно. Пришлось бежать окольными путями, за женщинами этой семьи, за их старой матерью и за сестрой…

Спасать! Я всегда буду делать это — спасать! Любого человека, птицу, животное.

Сохранять жизнь — это самое лучшее, что можно делать на земле! никто не вправе убивать!

Патошка

5 ноября 2000 г

Приходила Маша. Учит новые молитвы. Память хорошая. Умничка!

Она знает Суры из Корана. Много! Я рада, что она так серьезна. В личном плане Маша совсем одна. Но, конечно, с мамой и с сыном. Ждет своего прекрасного принца…

Работает в двух местах уборщицей, за гроши.

Собирает бутылки из-под спиртного. А могла бы жить обеспеченно, с приличным и добрым человеком!

Но Маша говорит:

— Трудно! Но лучше так, самой… Без притворства!

Мы решили, ради личной безопасности, три дня побыть дома.

Праздники. Возможны нападения на воинские части. Ответные обстрелы. Лучше поберечься.

В мою маму стрелял русский снайпер! Я его увидела.

На жилом доме, на чердаке. Не попал. Наверное, это у него «учебка» такая.

Я даже не успела испугаться. Чем моя мама ему не понравилась?

А мама наклонилась, услышав звук выстрела. И отмахнулась от пули рукой, как от мухи.

Мансура обхаживает молоденькая девятнадцатилетняя чеченская вдова с двумя детьми. Одному ребенку уже четыре года!

Эта девушка дочь одной из соседок. Еще одно молодое одиночество.

Еще одна поломанная жизнь…

Царевна

13 ноября 2000 г

Завтра я первый день пойду в свою школу!

Мансур зашел к нам! Все о себе рассказал. Он болеет после ранения. Пять месяцев жил в чеченском доме. Пытались лечить. Его матери сообщили, где он. Но она длительное время не хотела забирать сына. Там, в горном селе, за ним трогательно ухаживала молоденькая девушка тринадцати лет, приносила еду. Случилась любовь…

И вот теперь, совсем не вовремя, появились его родные! Увезли из дома, ставшего дорогим…

Мы дали Мансуру облепиховое масло. Обещали у знакомой купить еще. Специально для него. При помощи такого масла лечили мою ногу после операции.

Мансур спросил, как Аладдин?

Я честно все рассказала, как другу. Все как есть!

Мансур сообщил, что нашелся их отец.

Очень скоро вся семья сбежит из республики в Россию, на север.

— Я в другом месте не смогу прижиться — признался он. — Я не выдержу!

— Привыкнешь! — пообещала я. — Все забудется, как кошмар!

Но, я думаю, нам всегда будет жаль этих прошедших дней.

Здесь прожиты самые трудные и самые лучшие мгновения нашей жизни!

Мы долго сидели молча. Потом Мансур попросил меня не забывать его.

Молиться за него.

— Моя душа всегда будет на этой земле! А тело — где придется… — пояснил он.

Мы оба старались не смотреть друг другу в глаза. Мы ничего не скрывали…

Просто избегали пристальных взглядов. И он и я.

В ночь на сегодня мне снился странный сон.

«Мой» Аладдин и его старший брат…

На самом деле я никогда не знала его брата. Брат Аладдина погиб в конце сентября прошлого — 1999 года в Дагестане. До моего ранения, до нашего знакомства и дружбы.

Но я сразу поняла: это его брат!..

Брат Аладдина протянул мне две записки и сказал:

— Прочти! Он не тот, кем ты его представляешь…

Странно! Обе они были написаны мелким почерком, бледно — зеленой тушью, и являлись как бы тайными записями самого Аладдина…

— Это то, о чем умолчала его Душа, — пояснил его брат.