Читаем Дневники: 1897–1909 полностью

Несса уехала на урок живописи. Мы с отцом вышли на прогулку. Большую часть утра я потратила на то, чтобы отгородить нашу клумбу от кошек палками. Несса утверждает, что теперь солнечный свет (каким-то загадочным образом) не падает на ее клумбу – во всяком случае, ее растения сильно отстают в росте. Мы со Стеллой отправились к доктору Сетону. Он разрешил мне заниматься с Нессой латынью по утрам, но, насколько я поняла, ничем больше. Мы вернулись домой к обеду. Джек тоже вернулся рано. После обеда мы с Нессой поехали на метро на станцию «Монумент», где встретили Джорджи. Затем мы хотели прокатиться по реке на пароходе, но они не ходили, поэтому мы поехали на автобусе через трущобы и прочие странные места на другой берег реки. Мы также посетили Биллингсгейт [рыбный рынок] – самое вонючее место, где я когда-либо бывала. Мы выпили кофе в «Hill’s»196 на Виктория-стрит, а потом отправились в аббатство, но оно было закрыто. Джордж заглянул в Клуб197, а Джек Фишер пришел к нам на чай с двумя билетами на «Гейшу»198. Никто не захотел идти, поэтому билеты отдали Софии и Полин. Адриан вернулся из Чартерхауса199 около девяти. Вестминстер проиграл со счетом 1:3. У Имоджен Бут200, возможно, дифтерия. Отец в Оксфорде.



28 февраля, воскресенье.


Мы с Нессой поехали на велосипедах к Лизе. Несса провела с ней какое-то время, а я читала «Harper’s»201 в углу. Пегги пришла, когда они уже почти закончили свои дела; мы сели на пол и стали рисовать мелками. Мы хотели покататься на велосипедах с Лизой и Беллой, но они сказали, что уже слишком поздно, и мы поехали домой. На обед пришел Роланд Воган-Уильямс, Джорджи не было. После обеда приехали кузина Мия и [неразборчивое слово] ребенок; ребенка привели ко мне – маленький Макнамара, очень застенчивый и неловкий. Стелла отправила кузину Мию, а сама с Джеком поехала к Бидлу202 выбирать картину, которую он им подарит. Однако его не было, так что они быстро вернулись. Роланд В-У. и Джеральд уехали в гости; Адриан решил покататься на велосипеде, а мы с Нессой сидели и читали. Концовка «Ньюкомов» не за горами. После ужина у нас со Стеллой состоялся долгий и очень приятный разговор. У Имоджен Бут нет дифтерии.



1 марта, понедельник.


Несса уехала на урок живописи. Мы со Стеллой прогулялись в Садах и обошли большую часть Бейсуотера, пока не добрались до Кенсингтон-Парк-Гарденс, где справились о здоровье Сильвии Дэвис203 и ее новорожденного сына. Вернулись домой на автобусе. Отец вернулся из Оксфорда к обеду. Стелла рассказала мне, что бедняга Юстас ухаживает за мисс Кей – очень интересно наблюдать204. После обеда мы со Стеллой поехали на автобусе к Мраморной арке205 и справились о здоровье Имоджен на Грейт-Камберленд-плейс. Она, по-видимому, чувствует себя неплохо и уже вернулась к занятиям, так что дифтерия оказалась всего лишь страшилкой. Мы снова вернулись домой на автобусе, а потом Стелла поехала к Бидлу выбирать себе картину. Она еще колеблется между скачущей кавалерией и островом. Стелла и Джек ужинают у Бейкеров. После обеда пошел дождь, так что Несса вернулась домой на экипаже. Сильвия [Дэвис] придет на обед в среду. «Церковная биография», к сожалению, постепенно подходит к концу.



2 марта, вторник.


Наконец-то Несса дома. Впервые с ноября мы с ней и отцом изучали Ливия206. После этого я немного позанималась немецким языком, а потом мы отправились на Хай-стрит и купили в «Story» обивку для стульев в гостиной и кое-какие канцелярские принадлежности для Джорджи; их мы с Нессой подарим ему в пятницу. На обед мы не ели блинов, хотя сегодня покаянный вторник207. Адриан говорит, что в Вестминстере будут подбрасывать блин, и тот, кто его поймает, получит гинею208. После обеда Несса и миссис Флауэр отправились на выставку Форда Мэдокса Брауна209. Там они встретили мистера Ханта210, который, к их огромному удовольствию, показал им все и поговорил с ними. Мы со Стеллой вышли из дома только в 16:30, так как Уилл пришел поговорить с отцом. Мы прогулялись до Ратленд-Гейт, где С. заглянула к мисс Элиот [неизвестная], которой не оказалось дома. Потом С. села на автобус, что поехать на чай к миссис Хамфри Уорд, а я пошла домой пешком через Сады. Дочитала «Брейсбридж-Холл»211 (книга о прическах) и «Ньюкомов». Мы поужинали в 19:15 и пошли [в театр Сент-Джеймс] на «Как вам это понравится» – мне показалось, что постановка (особенно мисс Джулия Нилсон212) не так хороша, как в прошлый раз. Вернулись домой около полуночи.



3 марта, среда.


Несса на уроке рисования. Мы встали около десяти. Шел снег с дождем, и дул такой сильный ветер, что мы со Стеллой остались дома. Марни пришла около одиннадцати и оставалась до 12:30. После ее ухода я немного позанималась греческим языком, а потом пришли Несса и Сильвия [Мильман]. Обед прошел очень спокойно, и вскоре после него студентки-художницы уехали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное