Читаем Дневники: 1897–1909 полностью

Утром я вышла на прогулку с отцом. Стелле нужно было навестить миссис Хиллз260. Около часа дня она, мы с Аделиной пошли в Сады взглянуть на цветы; миндальные деревья все в цвету, крокусы распустились, пролески тоже; другие деревья только начинают цвести. Я превращусь в сельского священника и буду делать заметки о природе в Кенсингтонских садах, которые отправлю в назидание другим сельским священникам261. Адриан вернулся домой к обеду, после того как в Вестминстере упал в обморок от боли в колене, которое он рассек, играя вчера в футбол. Стелла, Несса и Аделина отправились в Альберт-холл на несколько спектаклей, в которых должна играть мисс Гордон [неизвестная], а я осталась дома и читала Адриану «Круиз на колесах»262. Доктор Сетон пришел около пяти и сказал, что с Адрианом все в порядке, но его ногу нужно держать в покое до завтра. Вечером Аделина уехала обратно в Оксфорд.


18 марта, четверг.


Этель и Элис Клиффорд263 приехали утром, так что мы очень поздно вышли из дома. Адриан не пошел школу из-за своей ноги. Мы со Стеллой и Нессой прогулялись в Садах, хотя погода была просто омерзительная: дул ветер и шел дождь. После обеда мы со Стеллой отправились в работный дом, где нас осмотрели пожилые дамы. Большинство из них были слепыми, так что им пришлось ощупывать нас, чтобы понять, насколько мы выросли. Мы вернулись на автобусе на Хай-стрит, а потом взяли кэб, так как миссис Хиллз должна была приехать на чай. Стелла и Джек повели ее на ужин в ресторан. Вечером я дочитала «Окна моего кабинета». Завтра возьму новую книгу. После чая читала Нессе «Приподнятую вуаль»264, так как сейчас темнеет около 18:30. Сама читаю «Истории о трех городах»265 и «Сайлеса Марнера»266. От Герберта [Стивена] приехало большое кресло.


19 марта, пятница.


Утром мы со Стеллой отправились в «Liberty», чтобы поменять ширму, которую Флоренс [Мейтланд] подарила ей на свадьбу. После долгих раздумий мы решили подождать, пока не поступит новый товар. Адриан не пошел в школу, так как у него все еще болит нога. Мы купили немного шелка, чтобы сшить для Стеллы несколько ночных рубашек – ничего лучше не придумали. Днем Стелла с отцом отправились в Лоре, а мы с Адрианом пошли к Олдосу, чтобы купить итальянских тюльпанов. Было решено, что Адриан не пойдет вечером на «Куколку», так как ему завтра в школу. Его билет забрал Джорджи. Они с Нессой ужинали у тети Минны в 19:30. Спектакль оказался музыкальным и очень забавным. Мы вернулись домой без четверти двенадцать. Отец дал мне почитать биографию Кольриджа мистера Дайкса Кэмпбелла267, а я вернула «Окна моего кабинета».


20 марта, суббота (первый день весны).


Утром мы никуда не ходили. Мы с Нессой поехали на метро на стацию «Монумент», встретили там Джорджи, пообедали с ним в старом ресторанчике «Grasshopper» – в том же месте, что и в прошлую субботу, – а потом вернулись на станцию, где встретили Адриана. Мы решили съездить в Хаммерсмит и посмотреть на тренировку команд268. На мосту собралась огромная толпа; река была полна весельных лодок и пароходов. Подождав некоторое время, мы увидели, как вверх по реке поднимается пароход, а когда он приблизился, то рядом с ним разглядели еще и лодку. Это был команда Оксфорда, эффектно пришвартовавшаяся под мостом. Толпа ликовала. На тот момент Кембридж уже закончил свое «выступление». Мы вернулись домой к чаю. Календарь говорит, что сегодня первый день весны, а на каштане у дороги как раз появился первый зеленых листочек.



21 марта, воскресенье.


Утром мы вышли в Сады. Было уже очень поздно, когда мы вспомнили, что опять забыли пойти в Сент-Мэри-Эбботс, чтобы послушать объявление о предстоящем бракосочетании. В следующее воскресенье будет последняя возможность. После обеда Адриан отправился на велосипедную прогулку, а мы с Нессой сидели в ночной детской. Я во второй раз начала читать ей «Жен и дочерей»269. Джеральд дал мне «Сердце принцессы Озры» – своего рода продолжение «Узника Зенды»270. На чай пришел мистер Галли, и мы спустились увидеться с ним. Сегодня жарко и душно как летом, а не как во второй день весны. Читаю мистера Дайкса Кэмпбелла и завтра его закончу. Отец читал нам после ужина.


22 марта, понедельник.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное