Дневники 1913-1919

29 мая. Понедельник. Отправил в Академию кандидатские сочинения. Получил письмо от епископа Сергия. Утром были с Миней в бане, а затем пока можно было работать – писал биографию. Нет газет – и все-таки хоть небольшая передышка от отчаянно скверных известий.

30 мая. Вторник. Тяжкие известия из армии о бунтах, происшедших в полках, которые за неповиновение предназначены были к раскассированию¹³⁷. Бунт, что особенно горько, возбуждался несколькими офицерами-большевиками. В Петрограде пулеметный полк насильно освободил офицера, посаженного под арест за пропаганду «пораженческих» идей, и сделал демонстрацию, выражая сочувствие кронштадтцам за их неповиновение Временному правительству. Вот новости, которые почерпнешь утром, чтобы переваривать их в продолжение дня. Усиленная работа над биографией. Приходил Миша [Богословский], с которым мы отправились в Университет справиться о времени приема студентов. Был у меня, но на короткое время, Вл. А. Михайловский.

31 мая. Среда. Утро за биографией, очень усердно. Ездили с Миней в контору общества «Самолет» взять билеты, но, оказывается, билетов от Савелова¹³⁸ не выдают. Читал затем книгу Попова о блаженном Августине, наслаждаясь каждой страницей.

1 июня. Четверг. День ясный, но довольно прохладный. За работой с 10 до 4 часов. Вечером у нас обедал С. К. Богоявленский, а затем часу в десятом пришли еще Егоровы.

2 июня. Пятница. Неприятные новости в газетах об оставлении своих должностей главнокомандующими Юденичем и Драгомировым¹³⁹. Особенно жаль первого, которому принадлежат все наши успехи на Кавказе. Утро за работой; в ней хоть несколько забываешься от подобных известий. Заходили с Миней в Румянцевский музей к Ю. В. Готье. Посмотрели и этнографическую коллекцию музея, наиболее для него интересную.

3 июня. Суббота. В Москве необычайно жарко и душно. Мы все еще сидим в городе, ожидая обещанных дров. Улицы в такой грязи, какой они, я думаю, никогда еще не видали, потому что дворники бастуют и их не метут. Валяются массы рваной бумаги и всяческого сора, и все это ветром переносится с места на место, ослепляя пылью проходящих. Утро за работой, которую приходится прервать ввиду начавшейся сутолоки перед переездом. Заходил в «Русские ведомости» и «Русское слово» переменить адрес. Устал ужасно.

4 июня. Воскресенье. У обедни в церкви Успения на Могильцах. Затем весь день вследствие усталости и жары ничего не делал, сидя большую часть на дворе в беседке. У меня были Н. И. Новосадский и оставленный при Ростовском-наДону университете Добролюбов.

5 июня. Понедельник. Стоят тягчайшие жары, и мы совершенно понапрасну засиделись так долго в пыльной, на редкость даже и для Москвы грязной Москве, в этой страшной духоте. Устраивал утром денежные дела и перевел несколько денег в Шашково. Все это заняло время до завтрака. Затем укладывал свои вещи и более от усталости ничего не мог делать. Нам привезли, наконец, дрова.