Дневники. 1984

Была М.О. Чудакова — подарил ей «Огурцы». Она заинтересовалась ими после рецензии Марченко. Интересно теперь ее мнение. Самое любопытное, что с нею мне интересно и увлекательно. За те месяцы, что она отсутствовала в ин­ституте, я по ней соскучился.

Вечером ушел со 2-го действия «Титула» Галина в «Современнике». Мерт­во и искусственно все это. Все вымучено. Хороши только Гармаш и Толма­чева, но как-то сами по себе; смесь антирусского и сегодняшнего, вер­нее, уже ушедшего. Театр увядает, в нем нет свежей дерзости.

Собачка сегодня съела телевизионный провод, провод от охранной сигна­лизации был съеден еще раньше.

1 апреля. Весь день занимаюсь собакой — компенсация за отсутствие детей: строгаю мясо, хожу в магазин за молоком и яйцами, за творогом, за вита­минами. Деньжищ уходит прорва.

Вчера «для пап и мам» открылась наконец-то Третьяковская галерея. Лена Алхимова, богиня пианизма, как-то втолкнула меня в очередь сот­рудников. Господи, как преступно долго я не пользовался этой благодат­ной подпиткой. У меня ощущение, что Третьяковская поможет России — слишком силен ее внутренний потенциал. Все здесь родное и излучающее наше, русское. Необыкновенное впечатление оказали на меня на этот раз отцы древнерусского искусства. Произошло какое-то просветление. Но что я раньше воспринимал умом, я теперь увидел сердцем, и это уви­денное меня потрясло. Насколько все величественно и грандиозно. Не­вольно сопоставляю со светской живописью. Искусство здесь все крепче, ближе к Богу, к вечной жизни человека. Так дорого отзываются и все народные картины, которые помню с детства. Время дошлифовало их, отмыло случайные черты.

Но происходит переоценка: не так уже хватает за сердце Левитан (ТV дей­ствует, и его пейзажи иногда величественны), сух и формален Крамской, но выдвинулся Врубель, и, наоборот, померк Филонов или художники начала века. А в целом — какой блеск и мощь русского искусства.

2 апреля. День рождения у Т. Скворцовой. Долго спорил со свояком Льва Ивановича о сегодня и завтра России. Ему все кажется, что он мог бы стать доктором наук и известным фармакологом. Сидит в Женеве (он сидел там долго и страстно любит ту жизнь), если бы «мы жили как в Финляндии». Люди пре­давшие и тайно всегда предававшие Россию, с наслаждением компен­сируя свое прежнее лакейство перед партией и властями, сейчас с наслаж­дением перечеркивают все ее прошлое. Какой доли они хотят для своих внуков? Банка с кока-колой застит все. Скорее всего милый свояк так и не вылез бы из клеточки своей социальной предопределенности.

По ТV показали панихиду по Максимову в одном из московских храмов. Со свечками стояли те, кто именно последнее время, в пору выступлений Максимова в «Правде», страстно ненавидел его. М.б., Максимов последний искренний человек моего поколения. Очень жаль, что в Париже я не успел встретиться с ним. Сначала он был в больнице, а потом я не проявил настойчивости: встречусь в Москве и уже здесь подарю ему книгу.

Получил письмо от З.А.Шаховской. Я взял на себя лоббирование выпус-ка ее мемуаров, и здесь много мне удается сделать. Она пишет об «Огурцах» и о чувстве юмора в этой книге.

Чеченская война продолжается. За всем этим я вижу лицемерие обеих сто­рон. Мы пытаемся опять покорить Чечню. М.б., устроить референдум и отпус­тить ее на все четыре стороны?.

7 апреля, пятница. Утром ходил в Думу. Собрались у Тарасова. Все земские деятели, вице-президенты, члены сове­та. Наша предводительница — г-жа Панина, судя по статьям в «Российских ведомостях», занимается не земством, а только составлением своего капи­тала. Крутятся какие-то деньги, отпущенные земству правительством (Шахрай 500 мл. на «Буквари») и областями в частном банке, какая-то нескладуха с помещениями на Новом Арбате и т.д.

Но еще у дверей Думы нам вручили листовку. Практически все понимают, что Мавроди не чист на руку, но... хотя бы что-то. Самое интересное, как стало известно вечером, незначительным большинством Дума сегодня подтвердила иммунитет Мавроди. Деньги победили в Думе честность и право.

Относительно Паниной выработали план: в среду собираем Совет, отзы­ваем, как учредители, свои подписи.

Пока ждем опоздавшего Поповича, «новый» Тарасов рассказал — он де­путат ВС РСФСР последнего инициатора созыва — как вместе с Ельциным он был в Б.Д. в августе 91-го. Ельцин и Г.Г. сидели смертельно пьяные. Уже была договоренность об отправке на самолете Ельцина в Ита­лию. Деятельный Лужков суетился с генералами. И вдруг он весело закри­чал: наше время, мы победим, наконец-то есть жертва! Речь шла о тра­гедии в тоннеле под Новым Арбатом и Садовым. Впрочем, эти события еще будут обрастать подробностями.

Был на открытии клуба «Терры» в Бутове. Мне постепенно стала ясна стратегия С.Кондратова. Он собирается жить и издавать книги долго. Купил книгу Троц­кого «Сталин».