Дневники. 1984

Читаю «Сталина» Троцкого. Крепкий, добротный стиль, идея, информа­тивно. Ныне вожди уже сами не пишут, а стиль литобработчиков ничтожен.

Необходимо записать рассказ Пулатова о пути в СП. Возможно, это одна из версий, много бы я отдал, чтобы прочесть еще и версию, скажем, Евтушенко, Ананьева или Бакланова.

Итак, в августе 91-го Пулатов вместе с женой и сыном в Переделкино. Он — председатель Азиатского Пен-центра и член оргкомитета по подго­товке к 9-му съезду СП. В Переделкино ажиотация: русские, патрио­ты, как бы уже кричат, что пора бить жидов. Одни и те же лица по TV. К вечеру из Москвы наприезжали с листовками в защиту Ельцина. «Патриоты» поутихли. В это же время Пулатова — последний уверяет, что все — чистая случайность — Битов зовет на заседание Пен-клуба: Рыбаков слагает свои полномочия и назначены выборы нового президента. Кандидатуры две: Евтушенко и Битов. Атмосфера на заседании самая воинствующая: одной из первых выступает Наталия Иванова: мы разгромим русский фашизм, теперь очень важно добить гадину в ее гнезде. Выступает Ана­ньев и Бакланов. Расклад голосов в районе 60:100 в пользу Битова. Вот то, что Евтушенко не выиграл выбора, считает Пулатов, и предопределило его агрессивность по отношению к СП. «Теперь давайте чистить союз, пора разбираться с ним».

Из рассказа я не понял (это можно проверить по «Литгазете») — в тот же или на следующий день состоялось заседание секретариата, но на нем Бакланов, Ананьев, Черниченко и Евтушенко потребовали от секретариата объяснить по пододу «поддержки» ГКЧП.

Все равно мне не удается порядок живого и динамичного рассказа Пу­латова со многими подробностями. Из деталей беру лишь сценку: тру­сость Михалкова, Грибова, Скворцова, Суровцева. Двое последних гово­рили, что опоздали и поэтому бумагу не подписали. Грибов и Михалков отказались от постов секретарей, ушли в отставку.

В этой ситуации Пулатов бросил свой билет члена СП: какую демократию вы, дескать, строите, издеваясь над стариками.

Дальше Пленум — все известно. Черниченко выворачивает руки Бонда­реву и кричит, что меня не тронет, я депутат, есть неприкосновен­ность.  Из деталей — нажим перед пленумом националов, намеревавшихся войти в правление и т.д.

Другой сюжет, который необходимо записать — это Барбара — препо­давательница русского в университете имени принца Филиппа. Само по себе это все очень занятно: принц, перейдя в протестантизм, выселяет из монастыря монахов и объявляет первый протестантский университет.

В то время, когда тут учился Ломоносов, здесь было 123 студента. Бар­бара показала мне дом, где Ломоносов бывал у профессора Вольфа, дом невесты Ломоносова, где он жил (под самым замком, где жил Пастернак). В свое время Евтушенко обнял дом с доской Пастернака. Постараюсь я сделать то же самое. На обоих домах — доски; это — энтузиазм и старание Барбары.

Михаил Васильевич Ломоносов I711I — 1765

«Везде исследуйте всечасно, Что, есть велико и прекрасно, Чего еще не видел свет».

У Пастернака «Охранная грамота»: «Прощай философия».

21 апреля, пятница. Утром встречались с ректором Университета. Очень славный и симпатичный мужчина с породистым умным лицом. Вечером я встретил его на собрании иностранных студентов. Днем мэр Марбурга. Все неинтересно, обсуждали проблему недели культуры. Запомнилась мэрия с ее прекрасными старинны­ми залами. Вечером после университета сидел в «домашнем баре», у дирек­тора гимназии Рексуса — много пива. Интересный разговор о коммунистах, о за­щите нашей профессии. Та же «горячая» демагогия, что и у нас, но с дру­гим знаком.

22 апреля. суббота. Записываю кратко. Дом Лотти в тетрадь.

1. Посещение Вейцлера. Обязательно об этом напишу. Возникла даже мысль сделать статью в словарь — как возникает сюжет,

2. Шахта «Фортуна». 150 м.вниз. Поражает чистота и точность всех соединений.

3. Весь вечер провел у Гюнтера Яна — толстый, с большим животом — жена Ингрид — в Беденкорфе. Дом напротив замка через долину. Та сте­пень достатка, когда люди живут для себя, не заботясь особенно о буду­щем, занимаясь внутренние миром и детьми. Он преподает экономику в шко­ле бизнеса. Подавали тушеные свиные ноги с капустой (варят 10 часов, 7 раз нагревая и остужая). Приехал мэр и «глава парламента». Особая совестливая сердечность. Удивительное тепло нисходит от этого человека.

Перед ужином приехала Барбара и потом отвезла нас в Марбург.

23 апреля, воскресенье. Состоялся литературный (платный) утренник в кафе возле ратуши. Бы­ло человек 80, распродали 15 «Имитаторов» на немецком языке, которые г-н Легге где-то раздобыл. Я сказал несколько фраз, а потом минут 30 все слушали чтение на немецком 1-ой главы. Потом минут 40 читали Пулатова. Я был потрясен терпением публики — это напомнило мне атмосфе­ру литературных вечеров начала века. Откровенно скучали русские сту­денты. Кстати, мы отправляем в Германию учиться русских студентов, а они и не собираются возвращаться на родину. На родину им наплевать.

Весь день много работы. Писал, гуляя по старому Ботаническому саду.