Дневники. 1984

9 апреля, воскресенье. Был на даче в Обнинске. Ощущение, что «Гувернер» пойдет. По крайней мере, возникла «идея» кроме чисто художественно-обличительной. Сформулировать отчасти ее мне помог отец Петр во время презентации «Терры» в Бутово. Идея эта христианская, суметь бы воплотить. Надо еще набрать «портреты».:

15 апреля, суббота. Неделя полна событий. Но все это не имеет никакого отношения к мо­ей духовной жизни. Живу не расчетливо, легкомысленно, как в начале жизни.

Понедельник: Встречал вечером С.П. из Кельна. По работе без него было трудно. Рассказал много интересного.

Вторник. Как следует ожидать: Лощиц, с которым была догово­ренность и висело объявление «Исторический роман сегодня» — сам Лощиц очень хотел бы преподавать в институте, и я понимаю, что у него есть то, чего нет у меня, какая-то вознесенная русскость и истинная вера в Бо­га — Лощиц на семинар не явился. Обычная ситуация: подводят, и, как всегда, свои, «правые», русские, националисты.

Среда. Вечером ездил в Красногорск. Было большое собрание совета по Земству. Как свидетельствует пресса, Панина занята своими делами, бизнесом и как бы крутит земские деньги, мужики тайно собрались, чтобы сместить женщину. Все это производит впечатление горькое. Но она на­конец-то, вижу вблизи — типичная фигура сегодня. Таковы, видимо, и «голубчики» из верхов.

Четверг. Прочел рассказ Ю. из Симферополя. Прекрасный, талантливый парень. Бедный, несчастный, дай Бог ему счастья.

Пятница. Утром конференция по Патриотизму в Т-ре на Таганке. Записи в тетради. Очень интересные и точные формулы: Листьев для развала страны сделал не меньше, чем могли бы сделать несколько дивизий. Агенты разрушения: Лихачев, Аверинцев, Табаков. Вечером заседание Славянской академии. Говорили о людях, учредителях и т п. Шансов мало, игра.

Суббота. Писали «пилот» для ТV. «Книжный двор» закрыт, я дал до­вольно жесткое по этому поводу интервью на прошлой неделе. Новая пе­редача называется «Наблюдатель». Диалог: Я и Лямпорт. Сюжеты: проза Серг. Гандлевского «Предпоследняя черта», Окуджава, Владимов. Думаю, передача не выйдет. Пассажи здесь любо­пытные.

19 апреля. Никогда я еще не писал по такому свежему следу. Только что вошел в самолет и только что потерял 2 тыс. 600 марок, при­надлежащих Лене Бородину. Конверт, который он мне вручил, из мелкого бокового кармана, видимо, выпал в машине или на выходе. Маленькая на­дежда, что он выпал дома, когда я прощался и «сели на дорожку». С од­ной стороны, это моя «денежная» непруха. С другой, диссидентская пси­хология Лени: привез за пару часов, когда я уходил с работы. Я ведь мог бы выправить справку, не трястись и т.п. Горько до безумия потому, что я экономил на себе постоянно, берег каждую копей­ку, а теперь придется возвращать 2 тыс. долларов. Но мне и наука. Только куда учиться, когда я так стар. Я ведь никогда не нарушал ника­ких правил, связанных с границей. Если бы теперь все забыть и хотя бы б дней провести нормально. Но ведь теперь не смогу сделать и ради че­го я еду — поработать над своей рукописью. Я, видимо, не любимец Бога.

За что я плачу? Кому должен?

20 апреля четверг. Какая могла бы быть поездка, если бы не злосчастная потеря пакета. Вчера плохо спал, но м.б., это связано с плотным ужином в «Короне» на Маркетплац. Было человек 12, я сидел рядом с Барбарой, переводчицей и преподавательницей русского языка. Говорит и слушает свободно. Уди­вило меня, что она ученица Фасмера, который мне еще в 20, казалось, принадлежит истории. Поговорили о преподавании стилистики. Наша тра­диция опирается на все богатство художественных текстов. Немцы, видимо, правил.

Марбург — чудо красоты и здесь бы жить да жить. Ощущение, среда и красота старинного города невероятные. Всего этого можно достичь, если из поколения в поколение строить эту порядочную и комфортабельную жизнь.

Утром за завтраком Пулатов рассказал, как во время его «романа» с Ев­тушенко, последний, съездив в Париж, хотел, чтобы тот оплатил ему еще, дескать, несуществующую — из Парижа в Нью-Йорк — поездку: билет, дес­кать, потерял. Проверили по Парижскому компьютеру — такой поездки не было. Впрочем, я не делал здесь выводов: ловчилы они и есть ловчилы.

Из рассказов Пулатова интересны также требование Жени Сидорова, ле­тевшего с писателями тоже в Нью-Йорк, оплатить, как главе делегации, билет 1-го класса. Он, дескать, тогда будет выходить как персона из пе­реднего люка, а всеостальные из заднего. Вот здесь уже все ясно: ут­верждение себя, как деятеля, через спесь. Трагедия непишущего писа­теля. Сейчас сижу наверху города: панорама передо мной. Это сделать могли только века. Так тихо и прекрасно. Под сердцем какой-то клу­бок несчастий.

Ходил в Храм Елизаветы и поднялся на самый верх к замку. Такого я пожалуй еще не видел. Купил йогурты, хлеба и кг. апельсинов. Это обед. Завтрак в гостинице был «крепкий». Немцы привыкли есть помногу.