Дневники. 1984

13 декабря, среда. Вчера к 17 ч. ездил в СП России на открытие выставки иллюстраций к «Тихому Дону» М.А.Шолохова и на вечер, посвященный 30‑летию со дня вручения М.А. Нобелевской премии. Все те же круглощекие начальники, ничего по сути не читавшие и не читающие и ничем, кроме «любви к Рос­сии» не знаменитые. Это как мой С. Когда я говорю ему, что надо работать, он говорит мне, что «любит до слез Россию и страдает».

Были: Ганичев, Мелентьев, Алексеев, Лыкошин, Осипов и т.д. Говорил тот же умница П.Палиевский и Л.Колодный, сделавший, конечно, мировое от­крытие, сразу долженствующее прекратить все шепоты о плагиате Шолохова. Сын Шолохова Михаил прочел потрясающее пивьмо к своей матери. Здесь — интрига московских писателей, многие названы по фамилиям,

Все два дня мучился, внутренне готовясь к выступлению, и произнес не­большой спич с тезисом: «За что наша интеллигенция ненавидит Шолохова?» Собою я доволен. Сказал. По мере того, как я говорю все резче и резче, мне все легче.

Читаю Владимова — «Генерал и его армия».

23 декабря, суббота. Бросил взгляд на дату своей последней записи. Вчера вечером позво­нил Женя Капишин, с которым мы вместе учились в Академии, и сказал:

«Умер Валера Юдин. Умер в своей постели, тихо и незаметно. Сломали дверь больше чем через неделю. По подсчетам, умер он числа 13». Смерть эта меня потрясла, как не потрясла смерть Визбора, моего тоже, если не друга, то человека, с которым была прожита молодость. С Валерой-то вместе было прожевано немало еще со времен Академии, У меня остался его Бахтин, у него много подписанных мною книг. Надо быть готовым всегда, и мои существенные планы в любой момент могут оказаться неосуществленны­ми: книга о литературоведении, том мемуаров и еще роман о В.И.Ленине, который я обещал издательству.

Теперь по порядку.

В воскресенье состоялись выборы, принесшие победу коммунистам, и в понедельник в институте я отгулял день своего рождения. Утром в день вы­боров позвонила Чудакова и предложила сделать прогноз. Ошибки. Переходят 5-процентный барьер: коммунисты, ЛДПР, «Наш Дом». Гайдару я дал 1,5 мл.избирателей, Федоровым по 1,5 мл., Яблоку — 4, женщинам — 7. На самом деле прошли барьер 4 блока: Зюганов, Жириновский, Черномырдин, Явлинский. Но ведь и я ему по-человечески сим­патизировал, но полагал, что и все видят, что этот умный перенек не име­ет ясной позитивной программы и играет сразу в две руки: разным группам людей вселяет разные надежды. Это лидер мелкой буржуазии.

На следующий день встретил свой день рождения. Отделался я от всего малой кровью, организовав все веселье в столовой Литинститута. Было че­ловек 90 — для многих это был еще и праздник победы на выборах, многие пришли, зная, что я сочувствую коммунистам и они мне сочувствуют. По крайней мере накануне выборов, в субботу в «Правде» появилась моя статья «Россия может избежать второго политического затмения». И, оценивая со­бытия, кстати, от имени ЦК КПРФ, меня поздравил с 60-летием Г.А.Зюганов.

Присутствующих не отмечаю, но заведу папку со своим «праздником». Кстати, мысль об этой папке навела меня на то, чтобы написать еще одну книжку своих мемуаров. И еще раз кстати: это уже сегодняшнее событие -позвонил мне С.В.Михалков, которому я подарил свои «Огурцы» во вре­мя гулянки на Поварской (об этом дальше) и сказал: книжка о писателе и безусловно останется в литературе. Ругал обложку, говорил, что на­до добавлять и выпускать серьезной большой книгой в твердой обложке. Особенно хвалил мою речь о Фадееве.

На следующий день после моего дня рождения, 19 декабря проводил семинар. Обсуждали Сашу Родионова, внука Ан.Гребнева «Во сне сго­рело у меня платье». Чувствуется, что парень талантливый, но опять аэропортовские игры в народность...

В четверг, 21 декабря, в 14 часов, как обещал мне Т.И.Пулатов, сос­тоялось — о как я боюсь этих слов — мое чествование в Содружестве Пи­сательских Союзов на Поварской. Бывший знаменитый кабинет Маркова, стены, завешенные коврами с вытканными на них портретами восточных классиков. Если бы была жива мать! Но не было даже Вал.Серг., потому что в этот день у нее был диализ. Было два параллельных стола. Я очень жалею, что не взял микрофона и не записал всех речей. Все-таки за од­но могу поручиться, что большинство говоривших были искренни. Основной тезис — меня, слабого и в душе переменчивого человека — хвалили за стойкость, за верность, за умение делать дело, работать и держать слово. Бондарев сказал, что видит во мне одного из крупнейших сов­ременных писателей. Были: С.В. Михалков, Пулатов, Ю.В.Бондарев, А.Кешоков (не говорил), Р.Г.Гамзатов, Я. Козловский, Н.И. Старшинов, В.Г.Распутин, Вл. Анар, В. Костров, Ю.Т.Гри­бов (нынче он работает в «Красной звезде») и довольно много других: Крупии, Ниязи и т.д. Из институтских был Лева Скворцов, Серг.Петр., Серг.Мартынов, который спел для меня под аккомпанимент гитары песню. Дикие куплеты пел наш физрук В.А.Тычинин на мотив «Сиреневый туман». Закончилось все около 16.