Дневники

Во тьме не видя ничего. Вдруг позади,

1902

Там, на холме высоком, ты землю увидал в тени густых олив, Она манит к себе, лучами залитая, И бурный закипел в душе твоей порыв, И кинулся ты к нам, и, руки простирая И путь нам в бездну преградив, крича.

19 марта 1902. Написал около 50 строф «Евг. 1902

Онегина»*. Дальше как-то не пишется. Нужно хорошенько выяснить себе сюжет. Получив письмо Татьяны, Онегин рассуждает в стиле Штукмея: «оно, конечно, письмо она написала мне хорошее, но все же это дело надобно прекратить: как бы чего не вышло!» Татьяна ждет его — не дождется. Он приходит поздно… а я забыл сказать вам, как раз случилось так, что ныне, назло сопернице-кузине, ждалось большое торжество: должен был приехать к Ольге «великий» тенор М. — 5 часов прождала его Ольга, зеленая от злости, он не приехал… (Напрасно она перерыла целый ворох тряпок в галантерейном магазине, ища ленту «помпадур», напрасно к ним принесено шампань — одесское вино…) Или ничего не сказать про это сейчас и повести дело так: «Когда Онегин появляется среди раздосадованных девиц — Ольга глядит на него со злобой: не для него была куплена эта лента в расшитых узорах, что теперь у нее на шее, не для него это вино, не для него торжественный абажур освещает гостиную… (тон грациозный). Кузина со змеиной улыбкой говорит ему, что Маразини обещал в 5, но, должно быть, он будет в час. Ольга, чтоб показать, что ей наплевать, берется Онегину рассказать анекдот, он внимательно слушает; когда вбегает Татьяна — (ах, я рада, как я рада, я думала, вы не придете), он холодно здоровается и заводит разговор с Ольгой… Вся компа- ньяудивлена — Татьяна обыкновенно так сдержанна…

Татьяна удивлена поведением Онегина. Она предлагает ему пойти прогуляться. Идет. Серебряная ночь. Бархатные тени. Черные силуэты деревьев… Молчат».

И вот, когда пришел Евгений, — Надеждой радостной полна, Бежит она, волнуясь, в сени И видит в ужасе она, Что там не гений вдохновенный, А человек обыкновенный… Ах, ведь она не для него Приготовляла торжество. Не для него ценой в рупь сорок Одесско-крымское вино, Не для него ее мамашей Еще вчера припасено. Не для него толпой оборок Ея украсился наряд Свободным принципам не в лад.

10 минут 11-го.

Увеличу эту строфу не в пример пушкинской. Вместо двух, после «благостыней» поставлю четыре стиха. Этим делом стесняться нечего.

1902 В этой строфе я придал размер лучшему мо

ему стихотворению и испортил его… Я написал его 14-ти лет. Вот оно:

...Со мною иногда Весенней ночью так бывает: бежишь вперед, не знаешь сам, куда, вперед, вперед, пусть ветер догоняет… Болтаешь руками, бежишь и кричишь, а в поле и в небе обидная тишь… На землю падешь — зарыдаешь, а в чем твое горе — не знаешь…

The May Queen¹⁶: Я хочу дожить до тех пор, как появятся цветы и растает снег, и солнце к нам проглянет с высоты, И в тени кустов колючих ты меня похорони.

When candles are out, all cats are grey. I go to Mary. We shall go to buy me the coat¹⁷.

Седых волос увенчан кущей, Вот сионист — известный флинт, Досель надежды подающий Сорокалетний Wunderkind…[18]

Ночь на 20-е [марта]. Бред. Насморк.

За ней солидный наш Евгений… Идут, молчат, полны собой… Ложатся бархатные тени На посребренную луной Дорогу к парку… Воздух синий

Ласкает нежной благостыней… Томит упрямой тишиной… Глядит Татьяна пред собой И говорит ему: «Весною Вот что случается со мною. Бежишь из комнаты долой, Куда, куда, зачем, не знаешь, — Летишь, волнуешься, кричишь — А в небесах немая тишь, — Обидно станет: зарыдаешь, А горе в чем — ей-ей не знаешь…

И засмеялась… Наш герой Солидно машет головой.

Без 10 м. 7 ч. утра.

Написал 5 строф — 70 строк. Всего 56 стр.

4 июня.

Люблю вспоминать предвечерней порою

В отрадный и сумрачный час

Обо всех, кто мелькнул, как свеча, предо мною,

Зажег мое сердце и снова погас;

Обо всех, кому отдало сердце немое

Слово правды упрямой хоть раз,

Я люблю вспоминать в предвечернем покое

В тяжелый, пророческий час…

Предо мною проходят угрюмые тени,

Небрежно и злобно глядят на меня,

Проходят, смеясь, презирая, кляня,

А я — я пред ними упал на колени,

И глупые падают слезы из глаз,

Но не слышат они моих страстных молений

В тяжелый пророческий час…

Между ними одна… я не знаю, зачем она с ними,

И зачем мои губы так часто твердят

Это имя — чужое, ненужное имя, —

И зачем так суров ее пасмурный взгляд —

Ее пасмурный взгляд, где иные встречали

Слишком много тоски и печали,

Но презренья не встретил никто;

Этот взгляд, где так много ласкающей неги,

Где для всех, кто упал из житейской телеги,

У кого бессердечной судьбой отнято

Дорогое уменье смеяться и плакать

И святое стремленье себя обмануть,

Кто бредет в непогодную скучную слякоть

Как-нибудь, все равно, как-нибудь.

[19] июня, утром [Пропущен набросок статьи «Дарвинизм и Ле

онид Андреев. Второе письмо о современности». Окончательный вариант этой статьи см. Т. 6 наст. изд. — Е. Ч.]

РЕЙТЕРУ*

Судьбу доверив Паркам, Иду я как-то парком, И слышу — там, где тополи Листами нежно хлопали, Раздался поцелуй…

[19]

В смятениях аффекта Целует деву некто.