Дневники

Но главным образом меня изумило, когда я читал «Битву за Британию» и сверял с соответствующими датами в этом дневнике, то, как «эпические» события никогда не кажутся столь значимыми в момент, когда они происходят. Например, у меня остались живые воспоминания о том дне, когда немцы прорвались и подожгли доки (думаю, это было 7 сентября), но главным образом о пустяках. Сначала о том, как ехал на автобусе, чтобы выпить чаю с Коннолли, а две женщины впереди настаивали, что разрывы бомб в небе – это парашюты, и я с трудом сдерживал себя, чтобы не вмешаться и не исправить их заблуждение. Потом укрывался в подъезде на Пикадилли от летящей шрапнели, как укрывался бы от ливня. Потом длинная линия немецких самолетов, тянущаяся поперек неба, и очень юные офицеры ВВС и флота, выбежавшие из отеля и передававшие из рук в руки полевой бинокль. Потом сидел в квартире Коннолли под крышей{450}, смотрел на огромные пожары за Святым Павлом и высокий столб дыма над нефтяными баками где-то ниже по реке, а Хью Слейтер, сидевший на подоконнике, приговаривал: «Совсем как Мадрид – пробуждает ностальгию». Единственный человек, на кого это произвело существенное впечатление, был Коннолли, который отвел нас на крышу и, поглазев некоторое время на огонь, сказал: «Это конец капитализма. Это суд над нами». Я такого не чувствовал, но главным образом был поражен величием и красотой пожаров. Той ночью меня разбудили взрывы, и я вышел на улицу посмотреть, пылают ли все еще те пожары (надо сказать, было светло почти как днем, даже в СЗ квадранте), но все еще не ощущал, что совершается важное историческое событие. Позднее, когда попытка покорить Англию с помощью воздушных бомбардировок явно была оставлена, я сказал Файвелу: «То был Трафальгар, а теперь Аустерлиц»{451}, но с самого начала я такую аналогию не видел.

«Ньюс кроникл» снова очень пораженческая, много шумит о сдаче Бенгази, подразумевая, что нужно было отправиться в Триполи, пока была такая возможность, а не уводить войска в Грецию{452}. И это те самые люди, которые громче всех заверещали бы, если бы мы продолжили завоевание итальянской империи и оставили бы греков на произвол судьбы.

9.4.41

Бюджет практически затмил в новостях Балканскую кампанию. Повсюду я слышу, как люди обсуждают первое, а не второе{453}.

Новости нынче вечером выглядят очень скверно. Греческий генштаб сделал заявление, что сербы отступили и оставили неприкрытым его левый фланг. Суть в том, что обычно такие вещи официально не говорят, если только дела не совсем плохи, ведь практически это заявление о том, что сербы бросили греков.

Ополчение получило теперь автоматы Томпсона, по крайней мере два на роту. Далеко ушли от того момента, когда нас собирались вооружать карабинами, только и карабинов не было, и на мой вопрос, можно ли надеяться хоть на несколько автоматов, ответили смехом, словно на нелепость.

11.4.41

Во вчерашних газетах сообщалось, что Британия собирается одолжить Испании £2 500 000 – в награду за захват Танжера, я полагаю. Это очень дурной симптом. Во всей этой войне так всегда бывало, когда мы оказывались в особенно отчаянном положении, что мы начинали делать уступки меньшим тоталитарным режимам.

12.4.41

Идею, что немецкие войска в Ливии или часть их попали туда на французских кораблях и с территории Французской Африки, с готовностью принимает каждый, кому ее ни выскажешь, однако в прессе ни слова о подобной возможности. Вероятно, их по-прежнему инструктируют приглушать критику против вишистской Франции.

Позавчера видел в рыбной лавке пресноводную рыбу (окуня). Год назад англичане, т. е. городское население, к такому и не притронулись бы.

13.4.41

Никаких реальных новостей ни о Греции, ни о Ливии…. Из двух газет, какие удалось сегодня добыть, «Санди пикториал», яростно пораженческая, и «Санди экспресс» не намного ей в этом уступает. Вчерашняя «Ивнинг стандард» разместила статью от «нашего военного корреспондента…», которая даже еще более пораженческая. Все это указывает на то, что газеты получают дурные вести, которые им не разрешено сообщать…. Богу ведомо, какое все это адское варево. Одно лишь, пожалуй, ободряет: все военные эксперты убеждены, что наше вторжение в Грецию – катастрофа, а военные эксперты всегда ошибаются.