Дневники Энди Уорхола

Звонил Кит, сказал, что заедет за мной в шесть – нужно быть на благотворительном мероприятии в пользу больных СПИДом, которое Кельвин организует в центре имени Джейвитса, где они собрались сделать огромную фотографию – причем снимать ее частями – вместе с Лиз Тейлор и другими знаменитостями. Приехал в этот центр, там было сто учащихся из Политехнического института моды (F.I.T.) и «Парсонс». Центр этот сам по себе огромный, да еще сложно спланированный. Лиз Тейлор опоздала, потому что получала платье у Кельвина. Там был маленький мальчик из Индианы, и про него говорят, что он болен СПИДом, поэтому ему не разрешают ходить в школу. Он очень симпатичный. Была Брук Шилдс, вид у нее весьма элегантный. Она самая красивая из всех женщин, которых я когда-либо видел. Я всегда считал Корнелию красавицей, однако когда она оказалась рядом с Брук, то выглядела гадким утенком, все-то у нее не то и не так, и говорила она что-то такое, вроде бы в сторону Брук, и притом еле слышно: «Брысь отсюда!» Корнелия не хотела оказаться на фотографии рядом с ней – выходит, понимает…

Уже и мэр наконец приехал, встал в центр, а Лиз все еще не выходила. В этом кадре должны были быть она, Кельвин и мэр. Я разговаривал с одним парнем, и вдруг он сказал, что болен СПИДом, и тут даже не знаешь, что и сказать, – это вам не «Ах, боже, какая чудесная вечеринка!»… Пригляделся, а у него на коже характерные пятна, вот она – суровая правда-то…

Когда появилась Лиз, все тут же посходили с ума и набросились на нее, и Кит сказал: «Это что же нужно такое совершить, чтобы стать такой знаменитой?» А потом ее поволокли по залу, и все фотографы тут же кинулись к ней, они чуть не задушили ее и не раздавили в своих объятиях, но как только они ее полностью отработали, все ее просто бросили, ненужную, и она осталась совершенно одна, ведь они получили все, что хотели. Это было так странно видеть. Прыгнул в лимузин и поехал в «Мистер Чау», а там снова здоровался со всеми, с кем совсем недавно попрощался. Грейс Джонс не раз звонила кому-то в Рим – и, по-моему, Тина ничего об этом не знала.

Четверг, 1 мая 1986 года

Фред очень был мил со мной, а потом стало наконец понятно, чего он хотел. Он сказал: «Если ты поедешь в Европу на прием, который устраивают Турн-унд-Таксисы, это полностью испортит всю мою поездку». Потому что он думает, будто ему там придется все время обо мне заботиться. А он, по-видимому, хочет валяться, задрав ноги, и ни черта не делать или что там еще? Но ведь я могу взять с собой кого-то другого, я не знаю, отчего это он так забеспокоился – ведь я не обязан ехать именно с ним. Там будет грандиозное празднование дня рождения, которое устраивает Глория, жена Иоганна, – несколько дней самых разнообразных событий.

У Сэма дурное настроение, вот мы и поссорились – я попросил его пойти купить чипсы, а он отказался. Он просто жутко хандрит. Винсент попросил его кое-что сделать, и он не сделал. Он говорит, что хочет, чтобы его у него была «более значительная» работа.

Суббота, 3 мая 1986 года

Заходил в «Сотбис». Смотрел на свои картины. Кто-то выставил на аукцион одну из моих работ из серии, которая называется «Билет в “Студию 54”», и этот кто-то заработает пять-семь тысяч долларов – это стартовая цена. Н-да, хотел бы я знать, кто же это продает? Я дарил эти работы Хальстону и Барбаре Аллен, вот таким людям.

За мной заехала Пейдж, и мы отправились на вернисаж Кенни, но сначала мы заехали в «Поп шоп», магазин, который открыл Кит, я там еще ни разу не был. У него работает пять человек: два босса и трое пареньков. Платят там восемь долларов в час. Магазин этот, правда, оказалось трудно найти, он в стороне от основных дорог, а ведь это играет большую роль. Я даже не знаю, поедут ли туда люди, хотя кое-кто там, конечно, был. Купил часы. Доехали до Кенни. Вечеринка получилась хорошая. Было три повара, они делали всякие итальянские макароны, причем каждое блюдо было освещено особым, подходящим по настроению светом, и это выглядело так элегантно. Кенни был в необычном для него состоянии – крайне возбужден.

Понедельник, 5 мая 1986 года

Поехал в офис на такси (6 долларов), и там весь день прошел в бесконечных делах. Был Энтони д’Оффей из Лондона, который решил, что обожает мои «Автопортреты». Они были так неуверены в том, как к ним относиться, и я уже было решил, что они вообще их не возьмут, а потом их увидел Кит и захотел использовать на футболках для своего «Поп шопа», и я сказал – ладно, и Кит сделал, по-моему, уже штук двести, так что теперь нам придется, наверное, их все выкупать.