Дневники казачьих офицеров

Чувствуется, что противник собрал большие силы и что им уже нет места на узкой прибрежной полосе. Они ведут упорные бои с целью выгнать нас с полосы в море, и только храбрые и доблестные казаки отчаянно отбивают натиск противника, удерживая свою позицию.

В районе Лесного противник сосредоточил, по сведениям от полковника Бочарова, около дивизии пехоты, занял его снова и вышел на шоссе, но здесь удержаться не мог, так как не имелось позиции. Положение у нас становилось отчаянное.

Около 12 часов в море показался пароходный дым, который двигался вдоль берега со стороны Новороссийска, а через полчаса показался большой пароход, который, не доходя восьми — десяти верст до берега, сначала остановился, а потом начал двигаться вдоль берега, маневрируя таким образом вперед и назад, часа два.

Я, увидев, что он, вероятно, не рискует приблизиться к берегу, схватил лодку и поплыл к пароходу, но в трех-четырех верстах от парохода лодку заметили и он почему-то быстро отошел в сторону Гагр. У меня не было средств предупредить, что это не большевистская лодка, белый флаг, выброшенный мной, не помог, и я ни с чем возвратился в Адлер, промокший до кожи. (Я бывал у моря еще в мировой войне на Турецком фронте, но такой отвратительной погоды в этом районе не ожидал никак!)

Под вечер части красных вышли к Острому Кургану, а затем заняли и шоссе со стороны Лесного; правый фланг мой трещал, поэтому надо было очищать позицию по реке Кудебста и к Адлеру. За ночь все части были переведены на левый берег реки Мзымта, где и заняли позицию.

Полковник Бочаров хотя и выслал разъезд в Красную Поляну к войсковому старшине Ковалеву о своем переходе на левый берег реки Мзымта, но разъезд возвратился, так как красные отрезали их, заняв шоссе в 10 верстах от Красной Поляны. Спешно была выслана сотня с малым количеством патронов на помощь ему.

26 сентября. В 10 часов я получил сведения, что в Гагры прибыл наш пароход из Крыма, а в село Пыленково выехали из Гагр для свидания со мной исполняющий должность войскового атамана Иванис[77] и генерал Арпсгофен.[78] Получив это сообщение, я спешно выехал верхом в Пыленково, где и встретился с прибывшими.

Со мною в Пыленково приехал и Тимошенко, который начал сразу секретно шептаться с Иванисом. Генерал Арпсгофен привез мне около 50 миллионов на содержание частей. Иванис много говорил о том, что в Крыму масса неурядиц и неправды, что хорошего там мало и во всем этом, конечно, виновен генерал Врангель и его правительство. Говорил нам, что в Крыму собрались реакционеры и перекупщики народного блага и что моей группе верных Кубани людей нет прямого смысла ехать, а нужно бороться за идеалы свободной Кубани.

Генерал Арпсгофен говорил совершенно обратное, хотя в некоторых случаях поддерживал Иваниса.

Из рассказов прибывших выяснилось, что из Крыма вышла эскадра в пять пароходов и попала в шторм, который разогнал флот, и только их пароход, запоздав на четыре дня по случаю бури, прибыл позже в Гагры, а к Адлеру побоялись подойти, не зная, кто его занимает. Пароход, по их словам, требует спешной поправки котлов, и поэтому генерал Арпсгофен, по совету капитана, решил для починки идти в Поти. Позднее я узнал, что они из Поти вернулись прямо в Феодосию (Крым).

Несмотря на замечание о починке, я был уверен, что пароходы из Крыма придут, хотя бы и с опозданием. Я с Иванисом и Тимошенко выехал в село Веселое, где ко мне прибыла линейка с офицером, который доложил, что красные прорвали наш фронт и заняли Молдовский мост. Раненые и больные согласно моему распоряжению еще днем были отправлены из села Веселого в нейтральную зону, а с темнотой их пропустили в Гагры.

У меня оставались часть бежанцев и строевые казаки. Я предупредил Тимошенко и Иваниса обо всем, Иванис выехал, а Тимошенко поехал со мной в Веселое, где я застал полный хаос. Все ожидали моего приезда.

Красные ночью не действовали вообще и теперь тоже не изменили себе. Собрав все части в селе Веселом, я двинулся в путь по реке Псоу. В эту ночь перенесли много трудностей, дождь не переставал, вода бурлила, речку приходилось переходить несколько раз без мостов, по брюхо лошадям, а многие шли пешком. К рассвету прибыли в верховья реки Ихиста и стали на отдых.

27 сентября. После трех часов отдыха части подтянулись, не было только войскового старшины Ковалева, которому послан в село Аибга с посыльным приказ спешно идти на Мехадырь, где положено нам всем сдать оружие перед переходом грузинской границы и идти дальше к Гаграм к отряду.

Проделав переход к селению Мехадырь, мы остановились в трех верстах от него, а я выехал на пост для переговоров. С поста донесли в Пыленково о нашем прибытии, и оттуда прибыл капитан (фамилию не помню), начальник укрепленного участка, который рассказал, что красные до 5 часов не знали, что мы ушли. Только после этого забили тревогу, испугались, что мы уйдем в Грузию, послали разъезды в нейтральную зону, но их не пропустили.