Дневники Льва Толстого

Слово несчастье сказано. Оно оттого, что ближние замыкаются от Толстого, не хотят видеть его, на его месте видят то, что им удобно. Несчастье оттого, что он видит, что так у них больше уходит жизнь, чем у него, и как ясно, что погибнет. Так можно смотреть на отсыхающую руку или в гангрене и страдать, что от сердца туда не доходит кровь и рука погибнет. Кажется, вот она, и прикажи кровообращению восстановиться, но – воле не подвластно, и устроено как-то наоборот, так что впечатление как от аттракциона, где предлагают большие призы за проехать пять метров на велосипеде, но с редуктором на руле, так что поворачиваешь руль вправо, и колесо поворачивается влево: делаешь наоборот. Толстой давно в неметрическом пространстве, где всё как-то так наоборот.

[…] Цель и обязанность человека есть служение ближнему […] надо выработать правила, как нам, в нашем положении, служить? А чтобы нам, в нашем положении, служить, надо прежде всего перестать требовать службы от ближних. Странно кажется, но первое, что нам надо делать – это прежде всего служить себе. Топить печи, приносить воду, варить обед, мыть посуду и т. п. {выносить горшки уже не говорит, это пройденный этап}. Мы этим начнем служить другим. (4/16.4.1884 // 49, 78)

В те же годы, в январе 1883 года, Надсон[122] горит ярким пламенем этого служения другим, всему миру, и если ему скажут, служи себе, с какой досадой он отмахнется:

…только одно лишь желанье,
Один лишь порыв запылал в нас огнем —
Отдаться на крест, на позор, на страданье,
Но только бы дрогнула полночь кругом!..

Не то же ли чувство нас всех согревало —

Любовь без завета к отчизне родной —
Не то же ли солнце надежды сияло
Нам в жизни, окутанной душною мглой?..

Но странно: – собратья по общим стремленьям

И спутники в трудном житейском пути, —
С каким недоверьем, с каким озлобленьем
Друг в друге врага мы старались найти!

Здесь уже заложено будущее взаимное последовательное уничтожение революционных ячеек. Так падает с велосипеда молодой и спортивный, настроенный честно получить приз, проехать по прямой только 5 метров. Юродивый Толстой и мудрит, и раздражает всех, что он выделывает на своем велосипеде?

Между его мечтой освободиться от семьи, которую он считает низостью, как катаньем на велосипеде, и уходом из семьи в конце концов та связь, что уход из семьи был как раз тем движением наоборот, которое возвращало к семье из изоляции, которой его окружили.

Сейчас вставка как будто другой темы, но по сути то же: как темная несдвигаемость, непроворачиваемость семьи, так косное тело. Вопрос в том, связан ли упадок настроения с болезнью. И из дневников видно, что связан. Нет того гордого стоического, что телом в прахе истлеваю, умом громам повелеваю[123].