Дневники Льва Толстого

Вот кто настоящая волшебница — это любовь. Как только сделать, чтобы полюбить, чтоб всё любить? Не по́хорошу мил, а по́милу хорош. Как сделать? Одно знаю: не мешать любви соблазнами и, главное, любить любовь, знать, что в ней только жизнь, что без нее страданье (22.9.1895 // <т. 53, Дневники и записные книжки 1895–1899>, с. 54).

Если время обращения будет растянуто, если не понята внезапность, то, Толстой понимает, искать поворот будут не там. Его сущность не во времени. Так что даже и о внезапности говорить сбивает с толку. Не за быстрое время изменяются глаза, а главное самодвижно, из свободы.

[…] Как только разум откинет соблазны, т. е. благо низшего порядка, так человек неизбежно начинает стремиться к истинному благу, т. е. к любви (24.10.1895 // <там же>).

И вот странно сказать: Толстой силой подталкивает себя к тому, чтобы это самодвижное ожило. Посмотрим как он это делает. 68-летний пишет:

Был H. Н. Иванов. Это трудный экзамен любви. Я выдержал его только внешне и то плохо. Если бы экзаменатор прошел хорошенько в разбивку, я бы постыдно срезался (16.5.1896 // <там же>).

Что собственно происходит. Это аскеза не типа спортивной, где увеличивается мышца, быстрота реакции, а аскеза типа той монашеской, в которой, как мы читали у Хоружего, вся борьба идет за то чтобы из одного режима перейти в другой. Режимы не просто разные, а один полностью исключает другой. Вот почему Толстой не понял бы психоанализа: он показался бы ему недоразумением в отношении человека в режиме цивилизации и ее прогресса, и уже совсем ненужным в отношении человека в режиме узнавания себя во всём, ближе всего в человеке, но и во всём живом. А всё — организмы, земля, солнце, минералы, кристаллы (см. запись от 1.5.1903 // <т. 54>).

Увеличить благо людей наукой — цивилизацией, культурой так же невозможно, как сделать то, чтобы на водяной плоскости вода в одном месте стояла бы выше, чем в других. Увеличение блага людей только от увеличения любви, которая по свойству своему равняет всех людей; научные же, технические успехи есть дело возраста, и цивилизованные люди столь же мало в своем благополучии превосходят нецивилизованных, сколько взрослый человек превосходит в своем благополучии не взрослого (14.4.1904 // <т. 55>).

Переключение из одного режима в другой не может быть ни подготовлено, ни тем более приказано из того режима, откуда надо уйти; всякое внимание к нему только ухудшает дело, он должен быть просто разрушен, растоптан.