Дневники принцессы

– Сначала она задает мне написать сочинение, а потом рвет его в клочки. То учит сидеть, то приказывает обкорнать, а остатки волос выкрасить в другой цвет, потом заставляет приклеить к моим ногтям доски для серфинга. Покупает мне обувь, которая стоит как операция у небольшого животного, и одежду, в которой я похожа на Вики, дочку капитана, из того древнего сериала семидесятых годов «Лодка любви». Ты уж извини, папа, но я не Вики и никогда ею не буду, как бы бабушка ни старалась. Я никогда не стану отличницей, не хочу улыбаться всем подряд и влюбляться на борту корабля. Все это пусть Вики делает, но не я!

Пока я орала, из своей комнаты вышла нарядная, прихорашивающаяся на ходу мама, которая собиралась на очередное свидание. На ней была яркая разноцветная юбка в испанском стиле и блузка с открытыми плечами, длинные волосы развевались за спиной. В общем, она выглядела классно, и папа при виде нее сразу направился к бару.

– Миа, – проговорила мама, продевая в ухо сережку, – никто не требует от тебя быть похожей на Вики, дочку капитана.

– Бабушка требует!

– Бабушка просто пытается тебя подготовить.

– Подготовить к чему? Не могу же я ходить в школу в таком виде! – закричала я.

Мама слегка растерялась.

– Почему?

Господи, ну почему это случилось со мной?

– Потому что, – проговорила я громко и терпеливо, – я не хочу, чтобы в школе кто-нибудь узнал, что я принцесса Дженовии.

– Миа, любимая, они все равно узнают рано или поздно, – покачала головой мама.

Каким образом? У меня все продумано: я буду принцессой только в Дженовии. Сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из нашей школы когда-нибудь там побывает, а значит, никто ничего не узнает, и можно не бояться, что меня станут считать уродом вроде Тины Хаким Баба. Ну, по крайней мере, не одним из тех уродов, которых возят в школу на лимузине и сопровождают повсюду телохранители.

– Ну хорошо, – проговорила мама после того, как я выложила ей свои мысли, – а если об этом напишут в газетах?

– С какой стати писать об этом в газетах?

Мама посмотрела на папу. Папу отвел взгляд и глотнул из стакана. Знаете, что он сделал потом? Вы не поверите. Он поставил стакан на стол, вытащил из кармана брюк бумажник от «Прада», открыл его и спросил:

– Сколько?

Я растерялась. Мама тоже.

– Филипп! – воскликнула она.

Но папа продолжал смотреть на меня.

– Я серьезно спрашиваю, Хелен, – сказал он. – Я вижу, что от «Компромисса» мало толку. Единственное, что помогает в таких случаях, это деньги. Так сколько же мне нужно заплатить тебе, Миа, чтобы бабушка могла сделать из тебя принцессу?

– Так вот чем она занимается! – снова завопила я. – Ну в таком случае она все перепутала! Я никогда не видела, чтобы у принцессы были такие короткие волосы, или такие большие ноги, как у меня, или вообще не было груди!

Но папа просто посмотрел на часы. Наверное, спешил куда-нибудь, типа на очередное интервью с блондинкой-телеведущей из «Эй Би Си Ньюз».

– Считай, что обучение тому, как стать принцессой, это твоя работа, – сказал он. – Я буду платить тебе зарплату. Так сколько же ты хочешь?

Я еще больше разоралась о цельности своей натуры, честности и неподкупности, о том, что не променяю свою свободу на службу в частной лавочке. Все это были слова из маминого репертуара. Кажется, она это сразу усекла и попыталась улизнуть, бормоча, что ей надо собираться на свидание с мистером Дж. Папа бросил на нее убийственный взгляд – он умеет это делать ничуть не хуже бабушки, – а потом со вздохом произнес:

– Миа, я готов каждый день жертвовать сто долларов от твоего имени… как там оно называется?.. Ах да, в «Гринпис», пусть спасают китов сколько влезет, лишь бы ты доставила моей маме удовольствие и позволила ей учить тебя, как стать принцессой.

Ну…

Это ведь совсем другое дело. Они будут платить не мне за разрешение перекрасить мои волосы, а каждый день перечислять сто долларов в «Гринпис». Это же триста пятьдесят шесть тысяч долларов в год! От моего имени! Да «Гринпис» просто обязан будет принять меня на работу после окончания школы. К тому времени от моего имени наберется уже миллион долларов!

Или тридцать шесть тысяч пятьсот… Где калькулятор?

Позже в субботу

В общем, уж не знаю, кем там воображает себя Лилли Московиц, но я теперь точно знаю, что она мне не подруга. Никогда не думала, что человек, которого я считала другом, способен поступить со мной так мерзко, как поступила Лилли Московиц. Не могу поверить. И все из-за каких-то волос!

Я бы еще поняла, если бы Лилли обиделась на меня из-за чего-то реально важного, ну там, из-за записи сюжета про Хо. Я все-таки у нее типа кинооператор, а после съемок помогаю монтировать отснятый материал. Если нужно, меня подменяет Шамика, она у нас главный продюсер и, кроме того, подыскивает подходящее место для съемок.