Дневники принцессы

Страшновато вообще-то. Я никогда не нарушала школьных правил и всегда была хорошей девочкой. Когда на уроке О.О. в класс вдруг заглянула девушка-стажер с розовой бумажкой – письменным разрешением покинуть класс, – я и не думала, что это по мою душу. Мы сидели с Майклом Московицем, и он объяснял мне, почему я неправильно вычитаю. Он говорит, я очень неаккуратно записываю цифры одну под другой и не зачеркиваю, когда занимаю, а кроме того, не веду регулярные записи в тетради, а пишу все какими-то обрывками на первом попавшемся листке. Майкл посоветовал мне завести отдельную тетрадь по алгебре. И он считает, что я не могу сосредоточиться.

Ну рядом с ним-то – точно, я ведь никогда раньше не сидела так близко к мальчишке! Понятно, что это всего лишь Майкл Московиц, которого я вижу по десять раз на дню, и я ему никогда не понравлюсь, потому что он уже взрослый, а я еще малявка и подружка его младшей сестры… ну… была.

Но он же все равно мальчишка, и очень симпатичный, хоть и брат Лилли. И довольно трудно сосредоточиться на вычитании, когда все время чувствуешь исходящий от него чистый и приятный мальчишеский запах. Да еще к тому же он то и дело клал свою руку на мою, отбирал у меня карандаш и говорил:

– Нет, Миа, надо вот так.

И конечно, я не могла сосредоточиться, потому что мне постоянно казалось, что Лилли на нас смотрит. Но она и не думала смотреть. Она боролась с темными силами расизма в нашем квартале, и ей было не до мелких людишек вроде меня. Она уселась за большой стол с кучей своих сторонников, и они разрабатывали план действий против Хо. Она даже Борису разрешила выйти из подсобки и помогать.

И, позвольте заметить, он так и увивался вокруг Лилли. Не представляю, как она позволяла ему опираться на спинку ее стула своей тощей ручонкой, которой он обычно держит скрипку. И свитер он так и не вытащил из штанов.

Так что я могла не волноваться, что кто-нибудь заметит нас с Майклом. Тем более что он на спинку моего стула руку не клал. Правда, один раз его колено коснулось моего под столом, и я чуть не умерла сразу, до того было приятно.

И тут возникает стажер с письменным разрешением покинуть класс – для меня.

Неужели меня исключат? Может быть, после этого я перейду в другую школу, где никто не знает, какого цвета были мои волосы раньше, и никто не догадается, что у меня накладные ногти. Это даже неплохо.

ТЕПЕРЬ Я

1. Буду думать перед тем, как что-то сделать.

2. Постараюсь всегда оставаться вежливой, как бы меня ни бесили.

3. Буду говорить правду, но только если это никого не обидит.

4. Буду за километр обходить Лану Уайнбергер.

Ой-ой-ой. Миссис Гупта готова к разговору со мной.

Понедельник вечером

Ну не знаю, что мне теперь делать. В наказание за проступок я должна всю неделю оставаться в школе после уроков, плюс дополнительные занятия с мистером Дж., плюс принцессоведение с бабушкой.

Я пришла из школы около девяти вечера. Нет, так дальше продолжаться не может.

Папа в ярости. Он хочет подать в суд на школу. Он говорит, никто не смеет наказывать его дочь за то, что она вступилась за слабого. Я ему объяснила, что миссис Гупта смеет. Она все смеет, потому что директор.

Сама я на нее не сержусь. Я ведь даже не попросила прощения и не сказала, что мне очень жаль. Миссис Гупта – приятная женщина, но что она может поделать? Я призналась, что совершила проступок. Миссис Гупта сказала, что я должна извиниться перед Ланой и оплатить ей чистку свитера. Я сказала, что за химчистку заплачу, но извиняться не буду. Миссис Гупта посмотрела на меня поверх очков и переспросила:

– Извини, не поняла, что ты сказала, Миа?

Я повторила, что извиняться не буду. Сердце у меня при этом колотилось как бешеное. Я совсем не хотела кого-нибудь разозлить, тем более – директора Гупту, которая при желании может вогнать в дрожь кого угодно. Попыталась представить директрису в спортивных штанах мужа, но это не помогло, я все равно ее боялась.

Но я не извинюсь перед Ланой. Не извинюсь.

Директриса не разозлилась, скорее – встревожилась. Наверное, именно так должен выглядеть настоящий педагог – озабоченный, переживающий за тебя.

– Знаешь, Миа, – заговорила миссис Гупта, – должна признаться, я очень сильно удивилась вчера, когда Лана пришла с жалобой на тебя. Обычно приходится вызывать в кабинет Лилли Московиц, и я совершенно не ожидала, что возникнет необходимость вызвать тебя. Во всяком случае, не из-за проблем с дисциплиной. С учебой – возможно. Я так понимаю, у тебя трудности с алгеброй. Но с дисциплиной – никогда. И поэтому мне хочется спросить: Миа, у тебя все в порядке?

Мгновение я молча смотрела на нее.

Все ли у меня в порядке? Все ли в порядке?

Хм-м, погодите минутку, дайте подумать… Моя мама встречается с моим учителем алгебры – кстати, это как раз тот самый предмет, по которому у меня одни двойки. Моя лучшая подруга ненавидит меня; в мои четырнадцать лет меня еще ни разу не приглашали на свидание; у меня никак не вырастет грудь; и да, между прочим, я принцесса Дженовии.

– Конечно, – сказала я вслух директрисе. – У меня все отлично.