Дневники принцессы

– Ты могла бы поделиться со мной этой информацией, Миа, когда я спросила, все ли в порядке дома.

Я покраснела, потом пробормотала:

– Я боялась, что мне никто не поверит.

– Есть такой момент, – согласилась миссис Гупта.

В материале на второй странице «Нью-Йорк Пост» об этом тоже упоминалось. «Сказка становится явью для везучего нью-йоркского подростка» – вот как видела этот случай журналистка мисс Кэрол Фернандес. Как будто я выиграла в лотерею или типа того и должна прыгать от счастья до потолка.

Мисс Кэрол и маму не поленилась описать: «Жгучая брюнетка, художница-авангардистка Хелен Термополис», и папу: «Видный красавец Филипп, принц Дженовии, который… мужественно вышел победителем из сражения с раком яичка». Ну спасибо тебе, Кэрол Фернандес, за то, что ты на весь Нью-Йорк объявила об отсутствии у папы одного сами-знаете-чего. Потом она описала меня как «изящную красавицу, результат бурного студенческого романа Хелен и Филиппа».

Эй! Кэрол Фернандес, что ты куришь???

Я не изящная красавица. Да, высокая, очень высокая. Но не красавица. Если Кэрол считает меня красавицей, дайте мне того же, что курит она.

Теперь понятно, почему все надо мной ржали. Это позор. Реально.

О, а вот и папа. Кажется, он в бешенстве…

Снова среда, на уроке английского

Это нечестно. Абсолютно, совершенно нечестно.

Любой другой папа в подобной ситуации забрал бы своего ребенка домой. Любой папа сказал бы ребенку, чья фотография появилась на первой странице «Нью-Йорк Пост»: «Может, пересидишь дома несколько дней, пока шум не утихнет?» Любой папа сказал бы: «Может, тебе школу сменить? Как насчет Айовы? Хочешь перейти в школу в Айове?»

Но нет. Только не мой папа. Он же принц. И он заявляет, что члены королевского дома Дженовии не убегают домой в трудную минуту. Нет, они не делают ни шагу назад и сражаются за себя.

Сражаются? Оказывается, у папы много общего с Кэрол Фернандес: они курят одну и ту же травку.

Потом папа напомнил, что мне вообще-то платят за это. Ага. Какую-то несчастную сотню баксов в день – за то, чтобы все надо мной издевались и насмехались?

Хотелось бы верить, что детеныши тюленей – бельки – не забудут сказать мне спасибо. Это все, о чем я прошу.

Так что я сижу сейчас на английском, а все вокруг перешептываются и показывают на меня пальцами, как будто меня похитили инопланетяне, а потом подкинули обратно в школу. И папа считает, что я должна все это молча терпеть, потому что принцессам полагается вести себя именно так.

Но ребята вокруг ведут себя жестоко! Я пыталась объяснить это папе. Я ему говорю:

– Папа, ты не понимаешь. Они все смеются надо мной.

А он мне:

– Прости, малышка. Но надо перетерпеть. Ты же понимаешь, что рано или поздно это все равно произошло бы. Я надеялся, что не так скоро, но, с другой стороны, чем раньше начнется, тем раньше закончится.

Э-э, чего-чего? Я и не подозревала, что это все равно произойдет. Я планировала сохранить все в тайне. Мой чудесный план насчет того, чтобы быть принцессой только в Дженовии, летит к чертям. Похоже, мне придется быть принцессой и здесь, на Манхэттене. Поверьте, это так себе удовольствие.

Я страшно разозлилась на папу за то, что он велел мне идти учиться дальше, и даже обвинила его в том, что это он сам выдал меня Кэрол Фернандес.

Папа оскорбился.

– Я? Не знаю никакой Кэрол Фернандес. – Он бросил подозрительный взгляд на мистера Джанини, который стоял рядом, сунув руки в карманы, и сочувственно слушал наш разговор.

– Что? – изумился мистер Дж., сразу забыв про сочувствие. – Я? Да я про Дженовию впервые узнал только сегодня утром.

– Блин, пап, – вмешалась я, – не думай на мистера Дж. Он тут вообще ни при чем.

Но папа все еще сомневался.

– Кто-то же должен был разболтать прессе… – сказал он крайне неприятным голосом.

Было видно, что он по-прежнему подозревает учителя. Но это никак не мог быть мистер Джанини. Кэрол Фернандес упоминала такие подробности, которые мистер Дж. просто не мог знать, потому что они даже маме неизвестны. Например, про то, что в Мираньяке есть своя взлетная полоса. Я никогда не рассказывала о ней маме.

Но когда я выложила все это папе, он лишь бросил очередной подозрительный взгляд на мистера Дж.

– Ладно, – сказал он. – Я позвоню этой Кэрол Фернандес и узнаю, откуда она брала информацию.

И пока папа занимался выяснением, я оказалась под крылом у Ларса. Серьезно. Совсем как Тина Хаким Баба. Теперь за мной повсюду, из класса в класс, ходил телохранитель. Как будто надо мной мало смеялись.

У меня вооруженное сопровождение.

Я отчаянно пыталась отделаться от него. Я уверяла папу, что способна сама о себе позаботиться. Но он стоял как скала. Объяснил мне, что Дженовия – государство маленькое, но очень богатое, поэтому он не может рисковать тем, что меня похитят и потребуют выкуп, как за того мальчика из «Моей тайной любви». Про «Мою тайную любовь» папа, понятно, не упомянул, поскольку никогда не читал эту книгу.

– Папа, ну кто меня тут похитит? – возмутилась я. – Это же школа!