Дневники русской женщины

– Так, значит, и не из гимназии вы вынесли подобную мысль? – удивлялась O.K. Я до такой степени сроднилась со своим стремлением, с мыслью о необходимости продолжать свое образование, что подобный вопрос даже приводит меня в недоумение… И в самом деле? Как мне ответить на вопрос, как при всех неблагоприятных обстоятельствах могло во мне зародиться подобное желание? С каких пор? Я в точности не помню… помню только, что я уже будучи 14-летней девочкой решила, что в 21 год буду на курсах. А как пришла мне в голову мысль о высшем образовании – я никогда не задавала себе подобного вопроса; я считала, что это так естественно, так просто, что тут и спрашивать нечего и удивляться нечему… Приблизительно только я могла ответить O.K., что меня всегда поражала узость взглядов женщин, недостаток умственного развития, а главное и единственное, что я могла изредка наблюдать – разговоры мужчин и женщин. Первые – меня всегда более интересовали тем, что были интереснее и содержательнее пустой женской болтовни, переливанья из пустого в порожнее. Я стала сравнивать тех и других: читая книги, изучая литературу, биографии писателей, а главное – образование мужчин и женщин, я увидела, что образование необходимо для умственного развития, что мужчина по окончании гимназии идет в университет, а для женщины – три дороги на выбор: или место учительницы в селе или городе, или бездельное сидение дома до замужества, или же беготня по грошовым урокам. И все это начинается для них в такое время нашей юности, когда перед мужчиной открываются двери университета, когда он учится, читает, думает… идет вперед, масса новых идей возбуждается в нем, а мы обречены довольствоваться скудными обрывками гимназических знаний, элементарных понятий, почерпнутых из учебников. Я всегда склонна была критически относиться к своему образованию, к гимназическому преподаванию… Само собою разумеется, что в разговоре с O.K. я не так подробно развила свою мысль; я ограничилась только очень краткими словами… и не успела я кончить, как раздался звонок, затем другой – в комнату вошли обычные посетители сред O.K.

Завязался общий разговор о курсах, о недавнем вечере, о том, сколько получено доходу, о петербургском женском клубе и т. д. Этот женский клуб разрешен не как клуб, но под именем Русского женского взаимно-благотворительного общества; но очевидно, судя по началу – это первая попытка женщин создать свой клуб на манер американок. Как взаимное благотворение общество наметило несколько задач, между прочим – учреждение дешевых квартир для бедных интеллигентных женщин, доставление им занятий, организацию дешевой столовой, чтение лекций по разным специальностям – для желающих. Общество будет иметь свою читальню; вход в собрание ежедневный для всех членов. Одним словом – очень и очень похоже на клуб, даже с избранием старшин, дежурных. Мужской элемент не допускается, несмотря на то, что ему страшно хочется, и он употребляет все старания, чтобы попасть туда. О. К. была раз в собрании членов этого общества и говорит, что там очень весело и оживленно… Говорили и о женском медицинском институте. Боже мой! вряд ли когда-нибудь настолько полезное и необходимое учреждение встречало столько препятствий для своего возникновения: до сих пор не решено окончательно, где же строить институт? – Отводят где-то место, но это пока еще только слух.

14 декабря

На днях утром я пошла на лекцию богословия. Добрый батюшка вошел, смиренно сам прочел молитву: Царю Небесный (он сначала было просил нас самих читать ее перед каждой лекцией, но видя, как два или три раза произошло замешательство, вследствие того, что никто не решался читать, теперь всегда сам читает, войдя в аудиторию) и начал защищать учение Библии от взглядов разных ученых и их теорий… Он старался доказать, что Библия не противоречит науке, что сами ученые, несмотря на то, что некоторые из них отрицают существование Бога, необходимость религии, все-таки должны признать, должны вывести из изучения истории человечества, что в человеке всегда жила могущественная потребность – в религии, в стремлении узнать Бога, объяснить себе явления природы, ее возникновение; человеку всегда была присуща мысль о вечности, о том, что со смертью не все в нас исчезнет, а останется нечто. Человек всегда старался проникнуть в тайны неизвестного, за гробом… Батюшка говорил заикаясь, путаясь в словах, и поэтому… как слаба казалась его защита веры! Я слушала внимательно и с интересом, но для тех, кто и вообще не особенно симпатично относится к религии, для тех убеждения и доводы батюшки были, конечно, очень слабы, тем более, что изложение вовсе не отличалось красноречием, а физический недостаток еще более портил всю лекцию.