Дневники русской женщины

– Как же! он был здесь интерном у доктора Дрока. Это его близкий друг. Ils font des travaux ensemble: oh! monsieur Lencelet, il se tue en travaillant… c’est un très bon médecin et bien piétiné à peu près partout…¹⁶⁸

Так вот кто он…

Анжела увлеклась и рассказывала о том, как хорошо иметь протекцию, как шефы, уезжая на лето, передают интернам своих больных, как для врача необходимо устроиться «s’installer»; как доктор Гроссерье устраивает кабинет электротерапии, который стоит ему 50 тысяч франков в год.

– Вы понимаете, что он не может дешевле брать у себя на дому. За сеанс, который он здесь делает даром, у него на дому платят 10 франков. И вообще жизнь докторам страшно дорого стоит: им нужно поддерживать отношения, устраивать приемы. Не может же доктор Дрок жить в Латинском квартале, а надо – около L’arc de Triomphe de l’Etoile… A какие связи y доктора Dossi! он – сенатор. Вы видели, как его павильон украшен живописью. Это художники сделали для него любезность, работали даром. Это был, что называется – bel homme¹⁶⁹. Красавец замечательный! Вот кто имел успех у женщин. Теперь стар стал, да…

И долго еще она рассказывала мне об этом специальном мире, где медицина служит усовершенствованным оружием в борьбе за существование, где связи, протекция, наука, знания, энергия, способности – прочно сплелись в одно крепкое целое – карьеру.

А в ушах у меня звучало: «oh, monsieur Lencelet, – il se tue en travaillant… c’est un très bon médecin et bien piétiné à peu près partout»¹⁷⁰.

9 октября, среда.

Познакомилась с румынками. Одна сестра – медичка – такая красавица, что я тотчас же прозвала ее «La belle Roumaine»¹⁷¹; другая – с lettres¹⁷² – не так хороша, но с лицом очень симпатичным и интеллигентным, обе чрезвычайно симпатичные девушки.

Сестры посвятили меня в свои намерения и планы жизни. Медичка готовится к экзамену на экстернат – и объяснила, что это такое. Студенты медицинского факультета – Ecole de médecine – могут держать конкурсный экзамен при Assistance Publique – на экстернат и интернат. Экстерны состоят как бы помощниками врачей – делают перевязки, присутствуют при обходах; интерны – уже самостоятельно заведуют палатой, нечто вроде наших ординаторов. Экстернат и интернат – по четыре года каждый, причем экзамен на интернат можно сдать и ранее этого срока. Стать интерном – идеал всякого студента-медика, так как, будучи студентом, интерн уже имеет за собой большую практику, и когда кончает курс – выходит опытным и знающим врачом. Некоторые из них читают и частные лекции, подготовляя к конкурсным экзаменам на экстернат. Они много работают, но зато и веселятся же! Для них в каждой больнице отведено особое помещение «salle de garde»…¹⁷³ так вот они что там выделывают! Voila ceux qui font la noce¹⁷⁴.

Слушать такие разговоры для меня и величайшее наслаждение и мучение. Я все-таки узнаю что-нибудь о нем, какая его жизнь, в чем состоит его работа, но это… кажется, кто-то всаживает нож в сердце. У него такие редкие волосы на голове. И как подумаешь, что люблю всеми силами души, со всей искренностью первого чувства – этого преждевременно истасканного парижанина… ужас!

Несмотря на свою буржуазность, медичка все-таки выражается более свободно.

– Вас возмущает эта безнравственность. Что же? Ведь для мужчины женщина – это первая необходимость.

– Ну, а я так с вами не согласна. Я бы не хотела выйти замуж за… такого…

– Мужчина-девственник! что может быть хуже! – С ужасом восклицает прекрасная румынка, лениво раскидываясь на постели. – Ни за что! А ты? – спрашивает она сестру.

Та, в своем качестве не медички, считает нужным конфузиться и молчать.

А я спорю с ней и доказываю, что такой брак самый нравственный.

Но я не могу не ходить к румынкам, не могу не слушать этих бесконечных разговоров… Нет! все же я услышу о нем. Я показываю необыкновенный интерес ко всем мелочам, касающимся экстернов и интернов… и мы, сидя втроем у камина, болтаем целыми часами.

11 октября, пятница.

Пошла сегодня в музей Гимэ. Мне говорили, что там находятся мумии Таис и Серапиона. Я читала прелестный роман Анатоля Франса «Таис» – и интересно было взглянуть на эти мумии.

О, какой ужас! в стеклянном ящике, в почернелой от времени одежде, лежит то, что было некогда красавицей Таисой… желтый череп с остатком темных волос; рядом с нею – бесформенная темная масса почерневшей одежды с куском пожелтевшей кости сбоку – должно быть, рука, обвитая железными веригами – это что-то было когда-то Серапионом…

Неужели когда-нибудь и он, мой милый, любимый – будет таким же?!

Жить можно только тогда, когда не думаешь о смерти…

Стремясь уйти от этого ужасного зрелища – я свернула в одну из зал. Там со всех сторон сидели статуи Будды, и на лицах их отразилось торжественное спокойствие Нирваны. Модели индусских храмов дивной красоты – настоящие чудеса искусства.