Дневники Счастливого холостяка

Согласно концепции основоположника учения о стрессе Ганса Селье, болезнь представляет собой напряжение ("стресс"), возникающее в организме при воздействии на него чрезвычайного раздражителя. И какой же "чрезвычайный раздражитель", спрашивается, воздействует при фригидности? Уж не социальные ли установки? Все хотят — и ты хотеть должен. В этом весь трюк.

Забавно, что фригидность (гиполибидемия) даже в Международной классификации болезней (на данный момент это МКБ-10) идёт под кодом F52.0 и описывается как "проблема". Но дело в том, что фригидный человек способен вступать в сексуальные контакты (поэтому не надо путать фригидность с той же импотенцией, когда человек хочет, но не может, что уже можно счесть некоторой проблемой для человека; фригидный же может, но не хочет), так какие проблемы могут быть у фригидного человека? Прямо для него — никаких. Проблемы могут быть лишь косвенные, опосредованные через других людей. В данном случае — через партнёра, который вынужден постоянно выступать инициатором сексуальных контактов, в результате чего способен ощутить некоторую свою невостребованность со стороны фригидного субъекта, что уже ведёт к напряжённости в отношениях. И вот тогда это напряжение уже может беспокоить человека с фригидностью. Он просто не хочет, чтобы его партнёру было плохо.

Именно здесь и можно видеть, что фригидность, в представлении обывателя, видится болезнью (явлением, которое безоговорочно нужно "лечить") сугубо по причине социальных факторов. Вся человеческая культура насквозь сексуализирована, пропитана сексом от крышки черепа до самых пяточных бородавок, и данный фактор становится своеобразной нормой, отклонение от которой считается чем-то, с чем необходимо бороться. То есть природа фригидности как "болезни" — исключительно социальна. Представим, как фригидная персона, чьи отношения с прежним партнёром были разрушены этой самой фригидностью, в последствии находит другого партнёра, также фригидного — и их сосуществование, не обременённое сексуальными обязанностями, теперь становится комфортным. И тут мы понимаем, что источник "болезни" не в самом "больном", а вне его, в его окружении, в социуме, в его идеях, коими наполнено каждое движение и каждый вдох. Болен не больной, а лекари.

Сейчас не хочется затрагивать интересную тему асексуальности и асексуалов, которая в последние десятилетия набирает в мире всё большие обороты, а хочется лишь подчеркнуть тот момент, как нечто нетипичное для социальных норм даже самим индивидом, носителем этой нетипичности, способно стигматизироваться как болезнь: "Я не хочу детей — что со мной?", "Я не хочу замуж — что со мной?", "Я не хочу секса — что со мной?".

Репрессивный механизм социальных норм во всей его красе))) Он способен даже физиологически вполне здорового человека считать себя больным. Здесь нельзя не вспомнить одного из основоположников "антипсихиатрии" Томаса Саса, который ещё в 1961-ом в знаменитом труде "Миф душевной болезни" высказал мысль, что понятие психической болезни является социальным конструктом, и то, что психиатры называют этим термином, в действительности является всего лишь отклонением от общепринятых образцов поведения и общепринятой этики. То, что называется "психическим заболеванием", создаётся, то есть определяется как таковое, контролирующими силами государства, культуры и морали — именно эти институты решают, что называть психическим заболеванием, а что нет.

Сас писал: "Термин "психическая болезнь" относится к нежелательным мыслям, чувствам и поведению людей. Классифицировать мысли, чувства и поведение в качестве болезней — логическая и семантическая ошибка […] Классификация поведения в качестве заболевания предоставляет идеологическое оправдание для спонсируемого государством социального контроля под видом медицинского лечения" [Сас, 2010, с. 10].

Как тут не вспомнить Советский режим с его любовью клеймить инакомыслие как болезнь с последующим лечением в психиатрических лечебницах. Каким бы дискуссионным ни был такой подход именно к психическим заболеваниям, а по отношению к той же фригидности эта схема работает именно так. Также интересен момент, когда репрессивный механизм социальных норм требует не просто их выполнения, но выполнения в пределах довольно узких границ. Иными словами, если ты фригиден — лечись, если же ты буквально одержим сексом — тоже лечись. Ты должен хотеть секса, но как-то так, как хочет его большинство))) Иначе — лечись)))