Дневники Счастливого холостяка

Лиза Фельдман Барретт говорит: "Мы категоризируем. Мы берём вещи, которые существуют в природе, и приписываем им новые функции, которые выходят за рамки их физических свойств. Затем мы передаём эти понятия друг другу, объединяя мозги разных людей в общий социальный мир. Такова суть социальной реальности".

Язык, наполненный дополнительными смыслами культуры, определяет нормы нашего поведения. В рамках лингвистической философии с подачи Гилберта Райла [7] возник термин "категориальная ошибка", который обозначает, в частности, как раз тот момент, когда явлению приписываются некоторые свойства, которыми он в реальности не обладает. Но именно эти мнимые, фиктивные свойства явления и определяют наше поведение по отношению к нему. Социальной действительности то и характерно, что она наполняет вполне реальные явления некоторым дополнительным содержанием, которое, пусть на деле и оказываясь фиктивным, тем не менее начинает выступать как обязательное для этих явлений. Мы (как субъекты данной культуры) мыслим эти дополнительные, но фиктивные предписания как неразрывные с самой реальностью, то есть как реальные сами по себе. Хотя на деле это и не так.

Культура обвешивает понятия дополнительными значениями, как ёлку игрушками, и именно такой люди её потом и воспринимают, а ёлку без игрушек за ёлку уже не считают)))

В итоге для монаха секс — это не просто акт совокупления, но и "искушение", и "грех", и "Геенна огненная", а для порноактёра — это "заработок", "рутина" и "как же я устал")))

Но что мы можем сказать в свете выше описанного о "любви", "любимой" или "любимом"?

Всё дело в том, что в нашей моногамной культуре существует термин для обозначения сильного чувства лишь к одному(-ой) "Единственному(-ой)" — это та самая "любовь" (можно даже с большой буквы для придания пущей весомости). А по сути, здесь лишь вопрос формулировки и чисто порядкового принципа: если к этой девочке я испытал интерес к первой, то это "Любовь", а если к этой испытал интерес уже ко второй (но при этом так и не простился с первой), то это уже "дружба" или "она мне просто интересна"))) Но вот если бы я к тому моменту уже простился с первой, то возникшая симпатия к другой снова называлась бы "любовью"))) В этом вся власть языка над нашим поведением: мы используем язык для самоограничения путём очерчивания граней дозволенного и необходимого. И подталкивает нас к этому культура. Она управляет нами посредством языка.

Как заметил Вильгельм фон Гумбольдт, не человек овладевает языком, а язык — овладевает человеком [8].

Надо лишь добавить, что это культура через язык овладевает человеком.

Так и получилось, что термин "любовь" в рамках нашей моногамной парадигмы — как какой-нибудь суперприём в компьютерной игре, который использовать можно лишь однажды)))

Почему не дважды, трижды или вовсе бесконечное множество раз? Да потому что "так принято", так заведено ограничительными значениями нашей культуры. Но мы уверенны, что так и должно быть, что это исконные свойства самого явления, а не наших фиктивных предписаний ему.

Не человек владеет языком, а язык владеет человеком — в этом вся хитрость нашего незамысловатого бытия. Подводные камни, о которые мы запинаемся, ломаем ноги, но искренне полагаем, что это происходит по причине сурового устройства самой реальности, а не наших фиктивных её описаний))))

Язык и понятия — как формы для выпечки: какую в тесто вонзишь, такую выпечку и получишь.

Когда в переписке я спросил всё того же Володьку, зачем он женился на Лене (а он юрист с многолетним стажем, и должен прекрасно понимать, что любовь к браку не имеет никакого отношения, поскольку юридический брак — это всего-навсего способ регулирования имущественных отношений между мужчиной и женщиной), он ответил:

— Потому что так полюбил.

— Вино я тоже люблю, — заметил я, — но до сих пор на нём не женился))))

Тогда Вова выпалил:

— А я тебе скажу, зачем я женился!

В мессенджере отобразилось "Печатает…", и я стал ждать. Прошло уже полтора года, а он по-прежнему "печатает"))) И я по-прежнему жду)))

Юрист до сих пор ищет аргументы, чтобы объяснить свою женитьбу. Потому что он напрочь не понимает, как культурные традиции определяют его жизнь, минуя рассудок.